«А у нее есть свои секреты, — подумал Иван, разглядывая Стефани. — Девушка может быть обезоруживающе искренней, и в то же время сохраняется ощущение, что она нечто утаивает». Она напомнила ему кота, который знай слушает, а делает свое. За веселостью и бравадой чувствовалась постоянная настороженность. Это ни в коем случае не отдавало двуличием, но создавалось впечатление, что она все время физически и морально готова к тому, что вот-вот что-то должно случиться. У него мелькнула мысль, что возможно, он — причина внутренней напряженности Стефани, но быстро эту мысль отбросил. «Не обольщайся, Расмусен, — сказал он себе. — Эта леди готовится к встрече с чем-то гораздо более опасным, чем твои пиратские будни».
Она ничком лежала на крыше надстройки, но в фигуре ее не чувствовалось расслабленности. Сердце Ивана защемило. Может быть, она так долго не расслаблялась, что потеряла к этому способность.
Он увидел, как дрогнули ее веки, и понял, что замечен, хотя не шевельнулся и не издал ни звука. Этой женщине дарована свыше очень чувствительная душевная организация, способная реагировать на малейшие жизненные нюансы. Если он на ней женится, то не выйдет сухим из воды в ситуациях, когда это понадобится ему. Эта мысль его покоробила и немного вывела из равновесия. Он знал ее меньше десяти часов, а уже допускал возможность женитьбы. «Происки тетушки Тесс, — решил он. — Она не оставляет меня в покое за то, что я продал дом».
— Я холостяк, — пробормотал он сквозь зубы, — мне нравится быть холостяком. — Оставь меня в покое!
Стефани приподнялась на локте и посмотрела на Ивана.
— Ты что-то сказал?
— Я разговаривал с тетушкой Тесс.
— Она всегда с тобой плавает?
— Да нет, никогда.
Стефани изумленно подняла брови.
— А сейчас особый случай?
— Я сам начинаю так думать.
Девушка села и опустила ноги на палубу.
— Этот разговор что, будет иметь последствия?
— Нет, если я смогу справиться с собой.
— М-м-м, — промычала она, бросив на него холодный оценивающий взгляд, которым она пользовалась против наглых юнцов и двенадцатилетних распространителей травки.
— По крайней мере, мы друг друга понимаем.
— Ага, — он бросил на нее ироничный взгляд. — Только вот, где границы этого взаимопонимания?
Стефани нервно поерзала. Если бы, черт возьми, она знала или хотя бы догадывалась. Она бы хотела избежать разговоров о призраках и сексе. Она не чувствовала себя достаточно смелой или искушенной ни в той, ни в другой сфере.
— Думаю, это и так понятно.
— Игнорирование друг друга?
— Правильно, — сказала она, — игнорирование. Физическое или какое-либо другое. — И невольно улыбнулась, потому что, совершенно очевидно, они опоздали с этим уговором. Они уже по уши увязли. Симпатия может перерасти в крепкую дружбу… в любовь, наконец.