— Ну вот, — удовлетворенно констатировала мать, спускаясь на пол, — стало теплее, правда?
— Очень! — хмыкнула дочь. — Как бы не вспотеть.
Мать пропустила это мимо ушей.
— Еще не поздно, — сказала она, взглянув на часы, — погуляем? Тут, говорят, интересный исторический центр.
Пожав плечами, дочь принялась натягивать куртку.
По дороге они зашли в кафе перекусить. Мать удивилась, увидев, как дочь ставит на свой поднос тарелку с куском шоколадного торта.
— Ты же худеешь! — поддразнила она.
— Мне уже все равно! — с болью и вызовом парировала дочь.
Она в который раз набрала на своем сотовом какой-то номер и, подержав телефон у уха некоторое время, прикусила губу: номер не отвечал.
— Послушай, — сказала мать как можно мягче, — он же просто не хочет с тобой разговаривать.
— Я его заставлю! — с отчаянием выдавила дочь.
Мать покачала головой.
Утопающий в тумане Пловдив был подсвечен весьма скупо, и этот слабый, плутающий в тумане свет вкупе с волшебной белизной заиндевевших деревьев придавал городу поистине мистический вид. Стоящий на крутой, местами обрывистой горе, исторический центр был безлюден, не исхожен туристами и внушал уважение к себе своим древним аутентичным духом. Мать не уставала любоваться традиционными болгарскими домиками: второй этаж, выдвигаясь, нависал над первым, а третий — над вторым. Этакая елочка, растущая сверху вниз.
— Должно быть, раньше второй этаж надстраивали над родительским домом, когда дети обзаводились своими семьями, — предположила мать.
— А третий — внуки, — пробурчала дочь.
Даже когда она говорила разумные вещи, голос ее звучал подавленно и горько.
Утро принесло неожиданные вести: пловдивский аэропорт по-прежнему был закрыт из-за тумана, поэтому весь их рейс перевозили в Бургас, где видимость была хорошей и куда, как бодро объявила представительница турфирмы, уже вылетел так и не забравший их вчера самолет. Несколько человек выразили удивление: Бургас — исключительно летний аэропорт и зимой закрыт вообще. А через некоторое время среди туристов пронесся слух, что кто-то из их товарищей по несчастью — сын не последнего в руководстве «Лукойла» человека. А «Лукойл» заливает керосин в баки «Тайги». Видимо, сын позвонил папе и пожаловался на погоду, а папа, в свою очередь, позвонил напрямую руководству «Тайги» и тоже на что-то пожаловался. Или чем-то пригрозил. И значит, есть надежда, что болгарский туман для их злополучного рейса все-таки развеется. Мать чрезвычайно обрадовалась этим слухам: мир держится на личных связях, а не на коммерческой выгоде, как принято считать, поэтому шанс улететь в ближайшее время у них действительно есть. И она не могла не поделиться с дочерью своей радостью: