— В кои веки повезло! Прямо как в лотерее.
Дочь молча вставила в плейер новый диск.
Дорога до Бургаса заняла более пяти часов. На непродолжительных остановках мать фотографировала опушенные инеем сосны и пихты. Дочь по-прежнему пыталась куда-то дозвониться.
— Чего ты добиваешься? — спросила мать, когда их автобус снова тронулся в путь. — Чтобы он открытым текстом сказал тебе, что ты ему не нужна?
Дочь не отрывала взгляда от экрана висевшего прямо перед ними телевизора.
— Если бы мы вовремя вернулись в Москву, — сказала она, не поворачивая к матери головы, — я бы с ним встретилась, и он не смог бы вот так меня послать куда подальше.
На лице у матери возникла грустная усмешка:
— И как бы, интересно, ты с ним встретилась, если вы не можете даже созвониться?
— Пришла бы к нему на работу.
— Чтобы прийти к нему на работу, нужен пропуск.
— Я бы ждала у дверей после конца рабочего дня.
Мать вздохнула, набираясь сил для дальнейшего разговора.
— У тебя есть чувство собственного достоинства?
— А ты понимаешь, что такое любовь? — сдавленно прошипела дочь, блеснув подступившими слезами.
— Куда мне! — сказала мать. — В мои-то годы.
— Вы с папой только и знаете, что работа, — не смягчаясь, продолжала дочь, — а чувства для вас как будто не существуют.
Мать понимала, что обижаться нельзя, и не обиделась. В юности каждая страсть как затмение. И когда она затмевает личность, человек говорит не своим, а ее языком.
— Давай разберемся, — сдержанно сказала мать. — За ту неделю, что мы катались, он ответил на твои звонки всего два раза.
— Но ответил же!
— А весь последний месяц? Он то якобы куда-то уезжал, то был занят по горло. Даже новый год вы встречали не вместе. Он явно хочет с тобой расстаться, просто не решается сказать об этом в лоб. Надеется, что ты поймешь сама.
— Как он может этого хотеть, если такой девушки, как я, у него еще не было?! Он сам говорил.
— То есть он перебирает и сравнивает, так получается?
Дочь молчала. Затем пробормотала с тупой ненавистью:
— Все из-за этого проклятого самолета! Если бы сейчас я была в Москве…
Мать решила не возражать.
Когда до Бургаса оставалось около получаса, туман стал слабеть, и вскоре небо сверкнуло голубизной. Автобус оживился, пошли радостные предположения, но почему-то аэропорт встретил их пустым черным табло, на котором не значилось ни прилетов, ни вылетов. Сопровождающая помчалась выяснять, в чем дело, и вернулась с изменившимся лицом: в Бургасе оледенела взлетно-посадочная полоса, и присланный за ними самолет, час прокружив над аэропортом, но так и не получив «добро» на посадку, вернулся в Москву.