Патрикеев побежал исполнять приказание.
Великий князь обратился к своему дьяку, передавая ему письмо:
— Спрячь это в секретный архив.
Федор Курицын взял бумагу и направился в другую сторону.
Великий князь закрыл лицо руками и прошептал:
— Господи, помоги мне. Как жить с этими неблагодарными людьми? Как править ими? Надоумь меня, Господи!
Лукомский одними глазами посмотрел налево и направо. Придворные, поняв, что произошло что-то необычное, сгорая от любопытства, провожали взглядами — одни Патрикеева, другие — Курицына.
И Лукомский решился.
Быстрым, незаметным движением он уронил маленький кристаллик, в стоящий перед ним на столе кубок Великого князя.
Иван Васильевич отвел руки от лица, глубоко вздохнул и взял в руки кубок.
И тут произошло нечто совершенно необыкновенное.
Тринадцать лет на пальце Ивана Васильевича находился перстень, подаренный ему когда-то добрым другом, Менгли-Гиреем, и привезенный мурзой Сафатом. В этот перстень был вправлен красный камень, похожий на яхонт, но на самом деле это не яхонт, а кость таинственного зверя единорога, и свойство ее таково, что как только рядом с ней оказывался яд, она мгновенно меняла цвет с красного на зеленый.
Иван Васильевич хорошо помнил, как надел этот перстень на единственный свободный палец его украшенных перстнями рук, и тогда он подумал еще, что вряд ли когда-нибудь этот подарок пригодится, а сейчас был ошеломлен, увидев как красный камень на глазах превратился в зеленый и засиял таинственным пульсирующим светом.
Иван Васильевич застыл с кубком в руке и еще не успел осознать до конца всего, что произошло, как тут к нему подбежал, ковыляя, запыхавшийся Патрикеев и горячо зашептал на ухо:
— Государь, измена! Прискакал Медведев! Он докладывает: доподлинно известно — Лукомский хочет тебя отравить!
— Сядь на место Иван, — спокойно сказал Великий князь и посмотрел на Лукомского, который покорно стоял на коленях перед его столом.
Больше никто, ни Патрикеев, ни Курицын не находились так близко от кубка, чтобы бросить туда яд.
Иван Васильевич посмотрел на перстень, все еще сияющий странным зеленым цветом, затем на Лукомского и широко улыбнулся.
— Шелудивый пес! — сказал он.
И резко скомандовал охране:
— Взять его!
А потом добавил подбежавшему запыхавшемуся Патрикееву:
— И тех, что были с ним тоже. Пытать всех до смерти!
И пока стражники вязали Лукомского и вытаскивали из-за столов его людей, Великий князь встал и быстрыми широкими шагами вышел из гридни.
В коридоре он увидел мокрого от пота, грязного и взлохмаченного Медведева, который тут же вскочил и низко поклонился.