— Ах да, правильно. — Его тон стал ироническим. — Сейчас мы в универмаге, здесь другие правила.
Она осторожно посмотрела на него. Он говорил сердито — нет, больше того. В его голосе был оттенок горечи, и это разъярило Брэнди. Он что, искренне полагал, что может врать ей и всегда выходить сухим из воды?
Она знала, что напряженный момент у бюро обслуживания покупателей прошел, так что сотрудники теперь свободно могут наблюдать за ними. Надо бы, наверное, позвать его с собой в кабинет, закрыть дверь и все выяснить раз и навсегда.
Но раньше, чем она успела предложить это, он мягко спросил:
— Почему вы убежали вчера вечером?
Брэнди не могла отрицать: это правда, она убежала. Но ему не удастся заставить ее уйти в оборону.
— Я не обязана вам ничего объяснять, Зак.
— Что, черт побери, это значит? Конечно, вы обязаны мне объяснить! Как, вы думаете, я себя почувствовал, когда обнаружил, что вы ускользнули, даже не предупредив меня?
— Может быть, виноватым? — предположила Брэнди.
В глазах у него что-то промелькнуло, как будто упрек задел его за живое. Его голос стал мягче, хотя не потерял решительности.
— Я сказал вам, что нам надо поговорить, и вы тут же исчезли. Вы боялись услышать то, что я собирался вам сказать, и поэтому убежали?
— Может быть, я просто не готова была в тот момент выслушать новую порцию вранья.
— Вранья? — мягкости в его тоне не осталось. — Черт побери, Брэнди...
— Да перестаньте же, Зак! Может, вы и могли бы изображать невинность с прежней убедительностью, если б я не слышала сама, как Росс вчера вечером сказал Уитни, что он внедрил вас в мой магазин.
— Сказал что?
Судя по голосу, он был ошарашен.
— Она спросила его, зачем он заслал вас в этот универмаг, — нетерпеливо ответила Брэнди, — и он ответил, что сейчас не может ей этого сказать. Поправьте меня, если я ошибаюсь, Зак, но, по-моему, несколько дней назад я задавала вам тот же вопрос и вы все отрицали — так?
Он слегка покачал головой; этот жест выражал скорее смятение, чем отрицание.
— Вы спросили меня, не Россов ли я аварийщик, и я ответил — нет, что истинная правда.
— Ах, пардон! Может быть, я перепутала кое-какие детали, но...
— Я здесь не ради Росса, Брэнди.
— Да что вы говорите! — Ее голос был пропитан сарказмом. — Значит, это мне показалось, что он велел мне принять вас на работу?
— Я имел в виду, что он предложил мне этот конкретный магазин, но играть Санта-Клауса — моя идея.
— Так, может быть, вы объясните мне, что все это значит?
Она не замечала, как пронзительно-резко звучит ее голос, пока случайно не увидела обеих работниц бюро обслуживания покупателей, пристально глядящих на нее с разинутыми ртами.