— Если бы… — пробормотала она. — Но я уже начинаю думать…
Ее сестра притихла.
— Думать что?
— Сомневаться, — призналась Крессида. Она взяла чашку и начала ее мыть. — Он никогда не пропадал так надолго, если не был на войне. Но в этом случае мы хоть знали, где он.
Калли закусила губу, но ничего не сказала.
— Я услышала топот копыт рядом с домом, — сказала Крессида. — Подумала, что это очередной кредитор, и вышла взглянуть. Возле конюшни ходил человек, и я решила, что он хочет забрать лошадей.
— Крессида, тебе не следует выходить из дома одной! Ты могла бы послать мистера Уэбба…
— Он чинил забор, и не было времени сходить за ним. Если овцы разбегутся, станет еще хуже. Не волнуйся так, — добавила она, глядя на испуганное лицо сестры. — Я на всякий случай взяла папин пистолет.
Калли охнула:
— Ты целилась в него из пистолета?
Крессида покраснела.
— Я не стреляла, если ты этого боишься. Даже бабушка услышала бы выстрел.
Дверь со скрипом открылась, вошел Том. При виде Калли он остановился и торопливо поклонился.
— Мистер Уэбб, моя сестра говорит, что у нас тут был чужой человек, интересовавшийся лошадьми, — сказала Калли.
Он бросил взгляд на Крессиду, которая не отрывала глаз от чашки.
— Да, был.
— Что будем делать? — Когда ей никто не ответил, Калли вскинула вверх руки. — Вы о чем-то умалчиваете? Он забрал лошадей? Поджег конюшню? Что случилось?
Том смотрел на Крессиду, которая тянула время, самым тщательным образом отмывая изящную чашечку. Нужно, чтобы она была в идеальном состоянии, если ее придется продавать.
— Это был наш сосед, — сказала она. Калли была в замешательстве.
— Кто же?
— Майор Александр Хейз, — ответил за Крессиду Том. Она мрачно взглянула на него.
Рука Калли потянулась к горлу.
— Но, дорогая, он же умер?
— Он определенно жив. — Крессида передала чашечку Калли, чтобы та вытерла ее. — И разыскивает нашего отца.
В кухне повисло молчание, нарушаемое только плеском воды, — Крессида мыла тарелку. Все трое были в некотором роде заговорщиками, скрывающими плохие новости от бабушки — в частности то, что отец пропал и неизвестно, вернется ли. Крессиде не хотелось так думать, но с каждым днем она все больше сомневалась, что он когда-нибудь шагнет через порог — веселый, шумный, с подарками для всех. Они все больше увязали в долгах, потому что отец оставил им денег всего на несколько недель. Они втроем кое-как ухитрялись прокормить себя и животных, но им пришлось распустить слуг и потихоньку избавляться от лишних вещей. Пока они еще сводили концы с концами, но Крессида знала, что они катятся вниз и настоящие трудности еще впереди.