Мишка почувствовал, как сердце забилось часто-часто.
— Да откуда ему-то знать, мужики? — всплеснул руками рыжий. — Он же торгаш, а газета — завертка…
— А кого еще спросишь? Тебя? — огрызнулся скуластый. — Может, знаешь все-таки, купец, а? Сказал бы!
«Была не была, — подумал Мишка. — Для агитации — самолучший момент, а то зачем и ехал? Авось проскочим…»
— Скажу, — рубанул он кулаком. — Только не шуметь, черти, тихо!
— Тихо! — гаркнул обмороженный.
— Товарищи крестьяне, — горячо заговорил Ягунин. — До каких пор жизни свои грабить будете? Царя, буржуев мы поперли, светлое будущее надо срочно возводить, чтоб всем жилось наилучшим образом, а теперь с вами сражайся! С кем? С крестьянами, с трудовым народом, да? Думаете, охота советской власти вас по степям стрелять, как собак бешеных? Кто ж тогда будет землю пахать? Мы призываем вас…
— Погодь! — грубо перебил его обмороженный мужик. — Кто «мы»-то? Торговцы, что ль?
Ягунин обвел взглядом, набившихся в горницу серовцев. За спинами, в сенях, промелькнуло изумленное лицо Алены. По-разному глядели на него сейчас десятки глаз: одни — исподлобья, с недоверием, другие — с ожиданием и надеждой, третьи — он заметил и такие — враждебно.
— Я к вам специально посланный делегат от советской власти, вот я кто, — решительно заявил Мишка. — Велела она вам передать: коли сейчас опомнитесь — простит. Все равно другого выхода у вас нет, разве не так? Пиши в листовку свою фамилию — и сдавайся! Старое поминать не будем. Точка!
— А ты мандат покажи! — крикнул кто-то.
— Мандат? Гляди! Дайте нож!
Сразу несколько рук потянулось к поясам. Мишка, не глядя, взял чей-то нож, не мешкая, поставил ногу на лавку и в двух местах разрезал глубокий отворот валенка. Из-под него достал тонкую пачку бумажек, стянутых ниткой. Р-раз! — и перерезана нитка.
— Держите! — Мишка шлепнул о стол пачкой листовок с синеющими кругами печатей. Резанул дважды отворот второго валенка — и еще одна пачка рассыпалась по столу.
— Слушай меня! — крикнул оглушительно бородач с обмороженной щекой. — Одному кому-то брать никак нельзя — найдется гнида, продаст. Так что возьмем все, до единого, каждый. А ежели кто донесет начальству, то беспременно узнаем и придушим, как пить дать. Верно я говорю? Все так все!
— Верно, Матвей!
— Всем так всем!..
Листовки в один миг исчезли за пазухами, в карманах, в папахах, в сапогах.
— А теперь пора кончать, братцы, — быстро проговорил скуластый. — Неровен час… Айда отсюдова!
По тому как бандиты дружно заторопились к выходу, можно было понять, что мнение скуластого разделял каждый. Матвей, уходя, обернулся к Мишке: