– Сандро, увидят же! – Она попыталась было оттолкнуть его и тут же испугалась, что он послушается.
Не послушался, сгреб в охапку, потащил куда-то. Дикий зверь, а не мужик. Вот попробуй такому сказать «нет».
Она и не сказала. Какое там «нет», когда от бесконечных «да» уже и голос охрип! Вот оно, оказывается, как бывает, когда с мужиком нормальным, когда от тебя вроде как не зависит ничего и одновременно зависит вся его дикая мужская жизнь. Может, и у нее, непутевой, что-то получится?
Дневник графа Полонского
13 мая 1915 года
Сегодня уезжаем всем семейством в Швейцарию. С тамошним профессором все оговорено, в клинике зарезервировано место для Оленьки.
Думал оставить девочек и Митю в поместье, но Оленька меня уговорила, ей нынче невыносимо оставаться без детей. Ульяна тоже просилась с нами, но я отказал. Теперь она безмолвной тенью бродит по дому, смотрит с укором, грозит пальцем. Одно слово – ведьма.
Сердце полнится надеждой, но последние ведьмины слова не дают покоя: «Не увози Ольгу, барин. Коли я ей не сумею помочь, так и никто не поможет». Рассказал Илье Егоровичу, но тот только рукой махнул, обозвал Ульяну старой кликушей, велел не думать о дурном.
Стараюсь не думать.
Пятнадцать лет назад
С Михаилом они встретились на следующий день в клубе.
Вообще-то полуночной образ жизни, который летом вела антоновская молодежь, Аглая не то чтобы не любила, скорее, не знала. И не потому, что баба Маня как-то ограничивала ее свободу или что-то запрещала, просто на дискотеках, как в городе, так и в деревне, Аглая чувствовала себя не в своей тарелке. В свои почти восемнадцать она не могла ни танцевать, ни курить, ни кокетничать с парнями – одним словом, она не умела ровным счетом ничего из того, что хоть как-то помогло бы ей адаптироваться в непредсказуемой и порой агрессивной среде сверстников. Она бы и на сей раз никуда не пошла, просидела до ночи за книжкой, если бы не Люся Самохина, которая вдруг ни с того ни с сего решила взять над ней шефство и, как она выразилась, «ввести в свет».
Выход в свет предполагал соответствующую экипировку: в Антоновке в этом сезоне приветствовались мини-юбки и открывающие живот топы, а также яркий макияж, который Аглаина мама снисходительно называла «вырви глаз». Из всего вышеперечисленного у Аглаи имелась только мини-юбка, привезенная мамой, кажется, из Милана, да и ту она стеснялась носить по причине уж больно радикальной, на ее взгляд, длины. Люся юбку одобрила и даже назвала очень качественной подделкой. Наверное, у Аглаиной мамы случился бы сердечный приступ, услышь она подобное. Мама знала толк в хороших вещах и никогда, ни при каких обстоятельствах не покупала ширпотреб, даже самые захудалые Аглаины кофточки и джинсы имели логотипы очень уважаемых в мире фирм. Но Люся, которая за всю свою жизнь ни разу не выезжала дальше областного центра, не могла этого знать, а Аглая не посчитала нужным ее переубеждать. Вместо топа она надела скромную по антоновским меркам майку с воротом под горло, поверх накинула короткую курточку, очень красивую, ультрамодную, сунула ноги в удобные босоножки. Люся об ее экипировке отозвалась снисходительно: