— Думаю, все не так просто, Мики. Тебе никогда не приходила в голову мысль сопоставить метод убийства твоих людей с теми фильмами, над которыми они работали?
— Нет, — удивился Михаэль. — С чего бы?
Салли выудила микрофиш:
— Тревор был первым. Два месяца назад. Его разнесло на куски чем-то вроде гранаты. Работал он над «Полем битвы»[19] Руби Джи со знанием дела затоптали ногами. Ее задание — «Золотоискатели 1933 года».[20] Консодайну вырвало горло какое-то животное. Помнишь штуки об оборотнях в новостях? Он переделывал «Лесси возвращается домой».[21] Ничего не замечаешь?
Он хотел, чтобы она сама сделала вывод.
Роудз протолкнула «Капитана Блада» в пасть магнитофона и начала колдовать над кнопками. На экране появилась сцена секса, обычное дело, если запустить кассету наугад.
— Именно это место переделывал Тарнаверро, когда его убили. С кассеты пришлось счищать кровь и кишки. Асессор забило.
На экране Эррол Флинн содомировал юнгу.[22] Процесс показывали в деталях. Было бы расточительно не отметить столь легендарный вклад звезды в фильм, а исторические исследования доказали, что мужеложство было делом вполне обычным на пиратских кораблях XVII века с их полностью мужскими командами. К тому же хотелось создать роль для молодого Дэвида Боуи. Изображение чуть двоилось, в углу экрана мелькнули условные метки Тарнаверро, но в остальном все было в порядке. Добавление явно вышло успешным. Салли не особо следила за происходящим, ожидая чего-то.
— Вот, смотри, вот где это произошло… — Она поставила изображение на паузу. — Взгляни на эту линию.
По экрану, точно рябь, прошла полоса другого цвета. Роудз включила медленную перемотку, кадр за кадром демонстрируя развитие сбоя. Тот шел по диагонали, слева направо, и внутри него картина изменялась, становилась похожей на пастельные оттенки трехцветного техниколора, не слишком реалистичными и откровенно блеклыми, на вкус Монтэ. Когда рябь прошла, все вернулось к черно-белой гамме. Лицо Боуи сменилось Оливией де Хэвиланд, а склейку спустя Эррол Флинн уже стоял полностью одетый. За стеной каюты послышался какой-то шум, и актер с абордажной саблей ринулся к двери.
— Так здесь Тарнаверро закончил? Это уже пошла оригинальная версия?
— Не совсем, — заметила Салли, пальцем ткнув в «паузу».
Орда массовки живописно съежилась от страха, когда капитан Блад набросился на нее. То были типичные пираты от «Уорнер Бразерс»: морские волки с сережками, тремя или четырьмя ножами за поясом, в полосатых банданах, высоких сапогах и с глупым выражением лица. Но посередине толпы стоял лысый субъект в очках, стилизованных под крышки от колы, одетый в двубортный костюм из китовой кожи. Это был сам Тарнаверро. Женщина убрала палец с экрана, действие возобновилось. Флинн отбросил двух здоровенных нападающих. Тарнаверро оказался в самой гуще схватки, развернулся и попытался бежать. Очки у него упали, их пнул за борт ухмыляющийся Бэзил Рэтбоун. Ремейкер попытался скрыться и споткнулся о юбки де Хэвилланд. Флинн улыбнулся, невероятно красивый в дыму битвы, и изящным движением насквозь пронзил чужака. Он стряхнул тело с сабли, и оно упало в машущую клинками толпу. Пираты принялись безжалостно рубить его на куски. Тарнаверро даже удостоился крупного плана: дергающееся тело, вращающиеся глазные яблоки, петля серой веревки на шее. А потом исчез — еще один мертвый статист, — и Флинн, танцуя, направился к Рэтбоуну, насмехаясь над женственными украшениями врага.