Она сделала какую-то отметку в лежащей на столе истории болезни и вышла.
Еще несколько секунд Филип просидел неподвижно, прежде чем подняться и проверить зародившиеся в голове и с каждой секундой набиравшие силу подозрения.
Он хорошо помнил донорский номер, присвоенный ему в прошлое воскресенье. А уж какая редкая у него подгруппа крови знал с самого детства. Шагнув к столу, он перелистал карту в поисках отметки о переливании. Так и есть!
Встав перед кроватью, Филип устремил взгляд на неподвижную маленькую фигурку. На лбу его выступил пот. Отерев его дрогнувшей рукой, Филип все смотрел и смотрел, потря-сенно узнавая в бледном, измученном личике знакомые фамильные черты. Этот разрез глаз, этот нос, эти губы…
— Что случилось?
Филип с усилием отвел взгляд от лица девочки — его дочери! — и повернулся к двери.
— Ничего.
И в то же время так много. Неудивительно, что Ноэль упала без чувств к его ногам.
— Я думала… Я испугалась… Ты так стоял там… Ноэль неуверенно умолкла. Филип выглядел как-то странно, точно с трудом осознавал происходящее. Впрочем, решила она, наверное, у меня просто разыгралось воображение. Скорее всего, на него плохо действует больничная обстановка — такое часто бывает.
— Я испугалась, что ей хуже. — Ноэль торопливо шагнула к постели и увидела, что бледные щеки Бетси чуть-чуть порозовели. — Спасибо, что остался со мной.
Горькая ирония ситуации поразила Филипа: она благодарит его за то, что он вместе с ней бодрствовал у постели тяжело больной дочери — их единственного ребенка! Малышка могла умереть, а он так ничего и не узнал бы!
— Папа скоро вернется. Кроме того, вряд ли удастся и дольше не пускать маму в больницу. Ты вполне можешь идти.
— Когда ты узнала, что она не от мужа? — спросил Филип напрямик и внезапно схватился руками за виски. — О Боже, я ведь даже не знаю ее имени! Не знаю, как зовут мою дочь!
Этого удара Ноэль никак не ожидала! Со щек ее сбежали последние краски, в голове помутилось, перед глазами заплясали огненные точки. Когда зрение вновь вернулось, она обнаружила, что Филип стоит, скрестив руки на груди и терпеливо ожидая ответа.
— Элизабет. Ее зовут Элизабет, — прошептала Ноэль и, словно оправдываясь, добавила: — Мы зовем ее Бетси.
Она вглядывалась в лицо Филипа, пытаясь понять, как относится он к тому, что стзп отцом. Причем узнать об этом ему пришлось при столь драматических обстоятельствах.
В глубине души Ноэль знала, что момент этот неизбежен. Знала, но не хотела признавать. Как ни странно, ей было даже легче, что произошло это именно теперь, когда перед лицом жизни и смерти все остальное теряло значение, казалось неважным.