Но вот проехала воинская часть, и в наступившей тишине отчетливо прокатился далекий взрыв.
Виктор влез к Николаю на чердак.
— За это утро уже шестой раз ухает, — проговорил он, вопросительно взглянув на брата.
— Это наши замедленные мины на заводах рвутся, — с горечью сказал Николай. — Подумать только: сами взрываем свои заводы... Хорошо, что не скоро немцы их восстановят.
Николай снова выглянул в окошко и вдруг увидел Рогова. Рогов быстро шел по улице по направлению к их дому.
— Видишь, там человек идет, — сказал Николай брату. — Выйди скорее, незаметно проведи его к нам.
Через несколько минут Рогов был на чердаке их дома.
— Как и договорились, шел к тебе, — сказал он. — Хотел пробраться, пока людей на улице мало.
— Как вам удалось уйти? — спросил Николай.
— История долгая. Сразу вслед за тобой я не смог. Только собрался, вдруг конвоиры с берега подоспели. Построили нас всех и повели. Идем по улице, а народу тьма. Все глазеют: может, знакомых ведут. И мы смотрим. На улице Ленина такая толпа собралась, что пройти трудно. Немцы кричат: «Шнель, шнель!» Идем, как в живом коридоре. Я сделал шаг в сторону и с людьми смешался. Меня сразу в толпу втянули. Задержанных человек двести, а конвойных только трое... Где уж им заметить! Так и стоял я на тротуаре, пока все мимо меня не протопали. Сердце от счастья чуть из груди не выскочило. А потом пошел по городу и скорее к знакомым. У них и переночевал. А чуть рассвело — к тебе. — Рогов устало улыбнулся.
— Куда же погнали остальных?
— Говорят, в лагерь какой-то. А может, и окопы рыть. Не знаю. А вот мы-то как? Когда уходить будем?
— Я остаюсь в городе.
По тому, как Николай произнес это, Рогов понял, что решение его твердое.
— Что же ты будешь делать? — спросил он.
— Свяжусь с теми, кто остался для подпольной борьбы, и буду работать с ними, — сказал Николай.
— Этих уже не найдешь, — дрогнувшим голосом глухо проговорил Рогов. — Еще вчера их почти всех арестовали...
— Откуда вы взяли, что все арестованы?
— Люди в городе знают. Все про это говорят. Да подумай сам: оставили в городе ответственных работников, которых каждый мальчонка в лицо узнает. Погибли люди, еще ничего не успев сделать. Нет у нас еще опыта подпольной работы. Смотри, и ты пропадешь ни за грош, — сурово и грустно проговорил Рогов.
Николай обхватил рукой подбородок, долго думал, потом глубоко вздохнул:
— Нет. Я не уйду из Таганрога. Если подполье провалено, я тем более должен остаться здесь.
— Ты, Сенька, просто с ума спятил! — почти закричал Виктор. — Ты же секретарь горкома комсомола. Тебя тоже все знают. Уходить тебе надо вместе с товарищем Роговым. — Он так разволновался, что назвал брата Семеном.