— Петя! Вытри как следует ноги, а то опять в комнату грязи натащишь! — крикнула Мария Константиновна Турубарова, заслышав в сенях шаги сына.
Но сверх ожидания вместо шарканья ног о тряпку она уловила скрип растворяемой двери и, выглянув из кухни, увидела Петра, проходившего в комнату. Комья глины слетали с его ботинок и оставались лежать на свежевымытом полу.
— Господи! Я же просила вытереть ноги. Посмотри, что ты натворил.
Всплеснув руками, мать подошла к Петру и только теперь обратила внимание на его взволнованное лицо, на неестественно оттопыренную куртку.
— Что это, Петр?
— Подождите, мама. Это нужно немедленно спрятать. Где отец, где сестры?
— Отец по рыбу пошел. А Валя и Рая с Толиком гуляют, — испуганно проговорила Мария Константиновна, глядя на пистолет-пулемет, который сын вытаскивал из-за пазухи.
— Откуда это?
— На берегу из дота украл. Очень нужная вещь. Куда бы его спрятать?
Петр продолжал оглядывать комнату. Взгляд его скользнул с комода на русскую печь, потом на большой старый шкаф, на буфет, на никелированную кровать, из-под которой торчали чемоданы. «Нет. Все не то», — прикидывал он, заглядывая в другую комнату. Но, кроме кроватей и шкафа, и там ничего не было.
Мать молча смотрела на вороненый ствол пулемета, потом подняла испуганные глаза на сына, робко сказала:
— Может быть, на чердак? В доме-то боязно.
— Правильно! Там ему и место, — обрадовался Петр.
Он торопливо выбежал из комнаты, по наружной лестнице забрался на крышу и скрылся в слуховом окне.
Чердак этот был хорошо знаком ему с детства. В нем были укромные уголки, заваленные старым накопившимся за годы хламом, — здесь можно было надежно спрятать оружие.
Когда он спустился с чердака, мать затирала пол мокрой тряпкой.
Петр виновато взглянул на нее:
— Погодили бы, мама. Я бы сам. У вас и так хлопот много.
— Ладно, сынок, — ласково сказала мать. — Лучше побереги себя. Дети ведь вы еще. Что вы в жизни-то понимаете? Боюсь я за вас...
Только теперь Петр заметил усталые морщинки на ее лице, затаенную тревогу в озабоченных глазах.
— Не беспокойтесь за нас, мама. И смотрите — никому ни слова...
— Я-то смолчу. Вы бы не болтали, ребятки. Пропадете...
— Не пропадем, — Петр весело обнял мать.
Настроение у него было приподнятое: его группа уже приступила к действиям.
...В ночь на 29 ноября шестеро молодых подпольщиков вышли из города и направились в сторону станции Марцево. Возглавлял группу Петр Турубаров. Дождь хлестал по лицу. Крупные капли скатывались за воротник. Молча шли по полю напрямик к железнодорожному полотну.