«Дорогие соотечественники, братья и сестры и вся молодежь города Таганрога! — прочел он. — Фашистское зверье не стесняется ни в какой лжи и неслыханном обмане населения временно оккупированных советских районов. Эти бандиты всеми силами стараются обмануть нас, граждан города Таганрога, придумывая стократные регистрации, обещая „золотые горы“ уезжающим в так называемую „великую“ Германию.
Обманывая нас, эти фашистские изверги хотят оторвать нас от семьи, бросить на голодную смерть, всех мужчин сделать солдатами Германии и превратить нас, свободных русских людей, в рабов германского капитала!
Мы призываем вас, граждане, не поддавайтесь на всякие уловки фашистских псов. Не давайте себя обмануть, не соглашайтесь выезжать из родного города, потому что наша родная Красная Армия наводит страх на врагов и теснит их на запад.
Будем помогать Красной Армии всем, чем можем. Все, кому дорога любимая Родина, останутся в Таганроге и помогут Красной Армии изгнать коричневую чуму из любимого города. Прочти и передай товарищу», — прочел Ходаевский.
— Этой листовке уже два месяца, — сказал он, показывая Стоянову верхний уголок бумаги, где над призывом «Смерть немецким оккупантам!» стояла дата «16 апреля 1942 г.».
— Да, но к дому ее прилепили только сегодня.
— Пора бы полиции серьезно заняться этими бандитами. К их поимке надо привлечь население. Я прикажу редактору газеты дать объявление, что бургомистрат заплатит по сто рублей за каждого партизана.
— Давно пора, — пробормотал Стоянов.
— Но и вы, господин Стоянов, должны мобилизовать полицию. Мне стыдно перед ортскомендантом и перед начальником гарнизона генералом Шведлером, что в нашем городе еще орудуют коммунисты.
— Господин бургомистр! Генерала Шведлера уже нет. Час назад он убит осколком советского снаряда возле своего командного пункта. Сто одиннадцатой пехотной дивизией командует теперь полковник Рекнагель.
— Ах, какая жалость! Генерал был так чуток к нуждам нашего города, — искренне расстроился Ходаевский. — Теперь надо устанавливать контакт с полковником.
Стоянов знал цену этим контактам: каждому новому начальнику гарнизона Ходаевский от имени бургомистрата преподносил дорогие подарки, поэтому он ухмыльнулся и предупредил:
— С полковником Рекнагелем советую не торопиться. Кажется, эта дивизия на днях уходит из города на передовую.
* * *
...Как-то вечером Вилли Брандт вернулся домой раньше обычного. Он торопливо собрал свои вещи, поблагодарил хозяйку за радушный прием и попросил Нонну зайти к нему в комнату.
— Я должен оставить вас, но ненадолго, — сообщил он девушке.