— Окстись, Элли, — кинулся к ней Марк. — Подумай хоть о собственном брате. Я не могу и дальше тащить твою работу. Все эти психованные мамаши и фарфоровые невесты чуть не прикончили меня за один-единственный день! А на носу свадебная выставка. Не могу же я выйти на подиум в твоем подвенечном платье.
Информация о наличии у нее подвенечного платья вызвала оживление в публике.
— Ты можешь поступать, как знаешь, Марк. Ты — Кэрролл.
Марк проводил уходящую процессию и остался в дверях.
— Ты отняла у меня даже пятницу у були. Это нечестно, Элли. Все это нечестно. Я хочу заниматься своей прежней работой. И ездить к буле!
Элен пинком вытолкнула Марка на лестницу. Не получив при этом ожидаемого удовольствия. Они все против нее. Это — честно?
Ночью у ее постели зазвонил телефон. Элен высунула руку из-под одеяла. На часах было восемь минут первого.
— Привет, Гарри, Бри или Марк, — хрипло сказала она. — Вы ошиблись номером.
— Рад, что я пока еще первый в твоем списке, Желание.
— На самом деле я не ожидала твоего звонка.
— Никогда еще женщина не выставляла меня за порог, и мне бы, не хотелось расставаться на такой грустной ноте.
Элен подложила подушку под спину и села, подтянув рубашку.
— Ответ по-прежнему «нет», Гарри.
— Я так и думал. Просто хотел извиниться за Стюарта. Он способен выйти за любые рамки, чтобы удержать контроль над ситуацией. А тут еще его нежные чувства к Сабрине.
— Почему же он с самого начала не взял на себя счета Сабрины? По-моему, роль жениха ему была бы вполне по душе.
— Послушай, я хотел сказать, что зря не рассказал тебе все сразу. Но нам было так хорошо, что не хотелось портить.
— А если бы они не заявились? Что бы ты сделал назавтра?
— Не знаю, Элен, — вздохнул он. — Боюсь, мне все же пришлось бы выложить идею Стюарта. В более пристойном виде, конечно.
— Но суть от этого не изменилась бы?
— Вероятно. Я сам хочу жениться на тебе, солнышко.
— Жениться, чтобы спасти три карьеры?
— Это тоже, но и многое другое. Разреши мне объяснить. Все это так ново для меня, что трудно подобрать слова. Что бы я ни сказал, звучит фальшиво.
— Гарри, ты не рискуешь даже признаться, что проиграл ради меня партию в гольф. Откуда же взяться решимости открыть душу?
Он замолчал. У Элен были основания сомневаться в нем. Чувство к ней противоречило его восьмилетней привычке к холостяцкой жизни и черной книжке, помогающей заполнить одинокие ночи. Но он не мог заставить себя сказать больше. Сказано и так немало. Гарри попрощался и повесил трубку.