Аннабел смотрела на дочь и потенциального зятя с умилением и восторгом. Я убью ее, в тоске подумала Гвен. Я убью маму. Она думает о том, как бы выдать меня за этого... нет, ошибочка! Мысленно она меня УЖЕ выдала за этого бандита королевской крови.
Отец одобрительно кивал и уже благодарил Родриго за великодушное предложение. Гвен неожиданно поняла, что очень устала. Ну, их всех совсем! Она взглянула в пронзительные синие глаза — и еле удержалась, чтобы не показать ему язык.
— Это так великодушно, синьор Альба, мы с мужем буквально тронуты...
— ... она хорошая девочка...
— ... учитывая сложившиеся обстоятельства, это наименьшее, что я могу для нее сделать...
Как, это верно, мрачно подумала Гвен. Как же это чертовски правильно сказано!
Ей казалось, что прошли века, прежде чем она оказалась одна. Вся галдящая компания наконец-то удалилась, плотно прикрыв за собой дверь, и Гвендолен смогла наконец-то медленно и осторожно подняться с постели. Требовалось срочно найти туалет. Немедленно!
«Кто не торопится, тот не опаздывает!» — этот славный девиз девятнадцатого века она повторила самой себе несколько раз. Уже три раза подряд двери, которые она определяла, как необходимые ей, оказывались дверями стенного шкафа, гардеробной и еще одного стенного шкафа. Взявшись за ручку четвертой, Гвен подпрыгнула на месте.
— Тебе нельзя вставать!
Она повернулась так резко, что в голове взорвался пожар боли, тошнота подступила к горлу, ноги подкосились. Высокий смуглый красавец стоял прямо перед ней.
— Ты же ушел!
Соболиная бровь иронически изогнулась, но Гвен было плевать и на очевидную несостоятельность собственного утверждения, и на синеглазого бандита.
Если она просто поднимет руку, то сможет коснуться его груди...
Гвен судорожно сглотнула и поспешно отвела глаза в сторону. Убийственно действовал на нее этот мужчина, что тут поделаешь. От него исходила темная волна чувственности, накрывавшая Гвен с головой в считанные секунды. За свою жизнь она теперь не опасалась, но вот рассудок... Родриго Альба по степени воздействия на Гвендолен Ричвуд, был сравним с зарядом тока в тысячу вольт.
— Я думал, ты спишь.
Она скрестила руки на груди и выпрямилась. Могучим усилием воли отогнала видение — они с Родриго просыпаются в одной постели — и возблагодарила провидение за прекрасную, длинную и абсолютно непроницаемую ночную рубашку.
— Итак, ты думал, что я сплю... Зачем тогда пришел? Подоткнуть одеяло? Вытереть испарину с пылающего лба? Или ты поспорил на тысячу, что я сплю, и пришел удостовериться в этом?