Натали покраснела.
— Не знаю, почему твоя мама пришла к такому выводу. Ума не приложу, кто ей мог такое наговорить, — задумчиво произнесла Натали.
Она попыталась сосредоточиться, но не могла. Ее мысли путались. Она была не в силах справиться со своими эмоциями. Они бурлили в ее душе, и тем сильнее, чем ближе был Сэм. Она едва могла поверить, что всего несколько месяцев назад спокойно работала в его присутствии.
— Не знаешь? А я догадываюсь, — раздраженно проговорил Сэм, пристально глядя ей в лицо.
— Как ты вошел? — удивленно спросила Натали, зная, что родителей нет дома и все двери заперты.
— Перелез через ограду, — небрежно ответил Сэм. — Я звонил, но никто не отвечал. А ты не увиливай, признайся: зачем ты сказала моей матери, что мы живем вместе?
— Ничего я ей не говорила! Ты, наверно, неправильно ее понял. Она действительно была здесь утром, но ни словом об этом не обмолвилась.
— Я знаю, что она была здесь. Она нашла тебя еще не вполне оправившейся после болезни, — проговорил он с еле уловимой иронией, но его взгляд буквально ощупывал ее тело. Она чувствовала почти физическое прикосновение. На ней были только шорты и короткая маечка, открывающая живот. — Да, вижу, ты заметно похудела. Тебя что, здесь не кормят? — спросил Сэм раздраженно.
Странно, с чего это он так заинтересовался моим питанием, подумала Натали.
— Я думал, что с родителями тебе будет лучше, — продолжал Сэм тем же тоном. — Просто безобразие! До чего довели дочь!
— Я сама отказывалась от еды. Когда человек болен, особенного аппетита он не испытывает, — ответила она, возмущаясь его необоснованными нападками.
— А я думал, что у тебя нет аппетита, потому что ты влюблена, — с неприятной гримаской протянул Сэм. — Чересчур поглощена мыслями о дорогом Джонни Линклэйтере?
Натали облегченно вздохнула. Так вот оно что! Он и не догадывается, о ком она в действительности грезит, кто лишает ее покоя и сна, из-за кого она потеряла аппетит. Она и сама презирала себя за это. Она и раньше, случалось, была влюблена, но тогда все было по-другому. На этот раз все значительно серьезнее. Она просто не в силах избавиться от мыслей о Сэме. Не может не думать о нем.
— Я не ела, потому что нездорова. А между мной и Джонни ничего нет и не было. Сколько раз я должна повторять это?
— Ничего нет? А почему же в таком случае он крутит пластинки для тебя? Только и слышишь: «А эта песенка — для моего заболевшего корью друга. Выздоравливай поскорее. Мне тебя так не хватает». И прочая чушь в том же роде. Я не часто слушаю эфир, но студия полна сплетнями.