Перед тем как началась церковная служба, Марша наклонилась вперед, какая-то вымученная улыбка искривила ее губы.
— Джилл, — прошептала она, — ты действительно собираешься лететь?
Этот вопрос несколько изумил Джилл.
— Конечно, — ответила она. — А почему ты спрашиваешь, Марша?
Марша покачала головой:
— Мне все казалось, что в последнюю минуту ты скажешь: «Эй, парни, подождите, я просто пошутила». Не могу себе представить, чтобы женщина решилась на такое.
У Джилл на кончике языка вертелся резкий ответ, но она сдержалась и ровным голосом спросила:
— Марша, ты летела сюда из Хьюстона?
— Да. Мы все вчера прилетели. Я думала, тебе это известно.
Джилл кивнула:
— А ты знаешь, на какой высоте проходил полет?
— Большую часть времени на высоте тридцать шесть тысяч футов. А что?
— Опасность полета остается опасностью полета. Высота не делает разницы. То, что я буду на высоте пятьсот миль, мало чем отличается от вашего вчерашнего полета на высоте семь миль. Дело только в восприятии.
— Понимаю, — проговорила Марша с глуповатым выражением лица и замолчала.
Джейк коснулся руки Джилл, и она посмотрела на него.
— В моем распоряжении на сегодняшний вечер будет Машина, — сказал он. — Не хочешь прокатиться по берегу?
— Мы не можем! — тихо воскликнула Джилл. — Ты же знаешь, что нам запрещено отлучаться с базы.
Он озорно улыбнулся:
— А если я скажу тебе, что мы получили разрешение от самого главного на два часа полной свободы?
— От Гаррисона Тейлора?
Джейк кивнул:
— Совершенно верно. Если мы вернемся на базу к десяти, никто не скажет ни слова.
Джилл молчала, потеряв дар речи.
— А ты не дразнишь меня, Джейк? спросила она после некоторого раздумья.
— Никак нет, мэм. Я не могу разыгрывать женщину, к которой буду пришпилен на целые две недели. Я не настолько храбр или глуп! — Ослепительная улыбка мелькнула на его лице. — Да или нет? Дай мне ответ сейчас же. А то начинается служба.
— Да.
— Отлично. — Он вздохнул, аккуратно положил руки на колени и обратил все свое внимание на кафедру.
Все сидели молча, пока протестантский священник военной базы произносил короткую молитву о страхе. И это было единственное слово, которое астронавты давно исключили из своего словаря. Дурное предчувствие могло быть, но не страх. Вслед за протестантским священником на кафедру поднялся католический капеллан и вознес молитву о благополучии двух астронавтов, которые взлетят с Земли в понедельник. Потом короткую речь произнес генерал Доббс Мейсон, начальник базы, а за ним поднялся Гаррисон Тейлор. Подходя к кафедре, он вынул из кармана листки бумаги, улыбнулся всем собравшимся, потом посмотрел на двоих астронавтов.