— Я уже говорила, Джейк, это действительно не имеет значения. Если она летит сюда, чтобы в понедельник присутствовать на старте, значит, она считает, что у вас есть какие-то особые отношения. Ты так не думаешь?
Он пожал плечами.
— Я не знаю, что она считает. Это может быть рекламным трюком для нее и ее телевизионных передач. Я так понимаю, что ее рейтинг падает.
Джилл выдала ему лукавую улыбку:
— Кто знает? И кому какое дело?
— Не будь такой легкомысленной, Джилл. Я был с тобой честен. В конце концов дай мне возможность сомневаться. — Он взял ее руку в обе свои руки и посмотрел ей в глаза. — Поедем в военный магазин, а потом проведем последние часы нашей свободы так, как мы собирались.
Они отодвинулась и, отняв свою руку, вздохнула:
— Ладно, Джейк.
Они сели в арендованный «ягуар» — Джейк за рулем, Джилл рядом с ним. Лицо ее было очень серьезным. Они выехали с базы и направились к берегу. Джилл хотелось чувствовать себя легко с ним, радоваться этим часам, но оказалось, что ей трудно расслабиться, особенно теперь, после пресс-конференции.
Джейк надел белые шорты и пуловер. Джилл остановилась на легких брюках и блузке. Она сидела натянутая как струна, сложив руки на коленях, с выражением настороженности и сомнения на лице. Ее чувства пребывали в смятении, и ей было трудно в них разобраться.
Он неопределенно улыбнулся, прочистил горло и спросил:
— Ты хочешь чего-нибудь конкретно?
Она поспешно затрясла головой:
— Нет. Просто покататься было бы чудесно.
— Как ты настроена в отношении обеда?
— Было бы неплохо. Ты голоден?
— Умираю с голоду. Могу съесть осьминога и все восемь его щупальцев.
— Похоже, нужно найти ресторан, где дают двойные порции. — Наконец-то она улыбнулась.
На пляже они нашли ларек с гамбургерами, и Джейк спросил, сбавив скорость:
— Гамбургер подойдет?
Она кивнула:
— Не осьминог, но вполне устроит.
Они нашли столик на открытом воздухе, и разговор пошел свободнее. Напряженность начала отступать. Она взяла кусочек жареного картофеля и медленно поднесла ко рту, не сводя глаз с лица Джейка.
— Ты была счастливой маленькой девочкой? — неожиданно спросил он.
— Да, очень счастливой, — отозвалась она. — Я выросла на скотоводческом ранчо недалеко от Денвера. Мой брат Бад и я — мы никогда не едим мяса. Странно, не правда ли?
Она уловила его взгляд, странный блеск в его глазах.
Он хмыкнул.
— Держу пари, что животным хотелось, чтобы было побольше таких, как ты и Бад.
Она рассмеялась.
— Надо думать!
— Ты вернешься в Денвер, когда все это закончится?
— Не знаю. Может быть, ненадолго. А вот куда я действительно хочу съездить, так это в Вайоминг.