— Вы хоть поняли, что я спас вам жизнь? Среди ночи оставил теплую постель, чтобы в метель и стужу…
— Да-да, конечно! — Она в замешательстве опустила глаза. — Если вы ждете от меня изъявлений благодарности… считайте, что вы их получили.
Ничего себе! Снаружи она, может, и оттаяла, но душа у нее холодна как лед.
— Вы правы, — лениво потянувшись, сладострастно протянул он. — Мы в расчете. Я вполне удовлетворен.
Она выхватила из сумочки щетку и принялась с необычайным рвением расчесывать волосы.
— Мне пора ехать! — Снегурка столь же яростно бросила щетку обратно и громко захлопнула сумку.
— Вы, кажется, сказали, что вас не ждут ни муж, ни любовник.
— Разве я это сказала?
— А вы не помните?
— Нет! Но я знаю, что между нами ничего не было!
— Хотите сказать, что я слишком хорошо воспитан, чтобы бесчестным образом извлечь выгоду из вашего бедственного положения?
Она помотала головой, и рыжая грива вспыхнула червонным золотом.
— Ничего подобного! Просто вы, точно мумия, накрепко запеленаты в два слоя ткани.
— А вот мы сейчас увидим! — Алек молниеносно перекинул сильные ноги на коврик перед кроватью и столь же молниеносно расстегнул пуговицы на спине своего комбинезона. В ту же секунду костюм бесформенной кучей опустился на пол.
Скрестив на груди руки, женщина иронично взирала на его чересчур просторную, явно с чужого плеча, полосатую холщовую пижаму.
— Браво!
— Вы еще не все видели! — Алек принялся бодро расстегивать пижамную куртку, одновременно наслаждаясь появившимся на ее лице выражением испуга.
— Хорошо-хорошо, — протестующим жестом остановила его Сара. — Это впечатляет. Вы настоящий циркач.
— Ну и?..
— Уверена… если что… я бы помнила. Довольны?
Весьма, подумал он. Непонятно, впрочем, почему. Алек прекратил стриптиз и поспешно прикрыл заросшую волосами грудь. Слава богу, что Снегурка протрубила отступление: ему вовсе не улыбалось демонстрировать зримую причину своей отставки — уродливый шрам на левом плече. Но для пущего самоутверждения он подпустил еще шпильку:
— Однако же вы неплохо разобрались в особенности моей одежды. — Алек насмешливо фыркнул. — Знаете, в этих краях после такой ночи положено венчаться.
— Но вы-то не из местных. Темное исчадие крупного города, надо полагать.
— Хотите узнать историю моей жизни?
— Нет! Я хочу получить своего ребенка.
— Понимаю, — миролюбиво пробормотал Алек. Он снова сел на постель и похлопал ладонью рядом с собой. — Присядьте на минутку. Прошу вас.
Нехотя она присела на краешек кровати, держась к Алеку вполоборота — как бы давая понять, что лишь снисходит к его просьбе. Тем удивительнее было почувствовать прикосновение к щеке его руки. Ей потребовалось все хладнокровие, чтобы остаться спокойной, когда он с неожиданной нежностью отвел с ее лица темно-рыжие пряди и осторожно заложил их за ухо.