Оставив рукоять в покое, каторжный кинулся на паренька с голыми руками. Глеб приготовился блокировать удары, поэтому оказался не готов к тому, что сделал незнакомец в следующий момент. Несмотря на отчаянное сопротивление паренька, крючковатые пальцы каторжного сомкнулись на его шее. Перед лицом замаячил жуткий оскал, изо рта пахнуло смрадом.
Запаниковать Глеб не успел: Аврора набросилась на обидчика сзади, обеими руками вцепившись в его сальные патлы. Незнакомец взвыл, пытаясь стряхнуть девочку со спины, хватка сдавивших горло пальцев немного ослабла. Этих мгновений мальчику хватило, чтобы вспомнить наставления Тарана. Хлесткий удар по глазам, потом в кадык – и руки нападавшего сами оторвались от шеи. Захрипев, он неловко попятился и тут же споткнулся о девочку, метнувшуюся под ноги. Глеб придал каторжному ускорение, врезавшись головой в живот. Мелькнувшие в воздухе ноги, испуганный крик, перекошенное от страха лицо... Нелепо взмахнув руками, зек провалился в пролом, чудом удержавшись на краю колодца. Пальцы его беспомощно скребли по шершавому бетону, сквозь завывания и всхлипы донеслось неразборчивое:
– По... мо... ги!
Глаза незнакомца, полные отчаяния и боли, всколыхнули в памяти события недавнего похода: ствол лифтовой шахты, бурлящая вода где-то внизу и растерянный взгляд Фарида, падающего в пропасть, навстречу своей смерти... Глеб метнулся к незнакомцу, ухватил за ворот и что было силы потянул на себя. Каторжный отчаянно заскреб ногами по стене, вцепившись в мальчика. Медленно, продвигаясь сантиметр за сантиметром, он сумел-таки втянуть туловище наверх и лечь на живот. Оба замерли на мгновение, уставившись друг на друга. Не успел Глеб перевести дух, как заключенный, так и не поблагодарив за спасение, снова потянулся к его шее. Выпучив глаза, он выл и скалился, пытаясь задушить жертву. Во взгляде безумца не осталось ничего человеческого, только звериная злость и... отчаяние?
Аврора, до того момента наблюдавшая со стороны, кинулась на подмогу.
– Оставь его в покое! Слышишь? Отстань!
Детские кулачки беспомощно замолотили по спине зека, но тот и не думал прекращать, подтаскивая упорно сопротивлявшегося Глеба все ближе. Злоба и безысходность сводили беднягу с ума, пробудив бесконтрольную и не поддающуюся объяснению жажду убийства. Задушить! Забрать съестное! Утолить терзавший желудок голод!..
Нависшую тень каторжный заметил слишком поздно. Девочка, высоко подняв над головой каменный обломок, что-то кричала, но остановиться, уже ощутив под пальцами податливую плоть шеи, зек был не в силах.