— Мы не можем уподобляться гитлеровцам! Мы бойцы Красной Армии и должны вести себя цивилизованно, а не как стая шакалов!
Солдату нечего было ответить. До него внезапно дошло, что он спорил с командиром роты, пусть и молодым, только набирающимся опыта. Собравшиеся вокруг красноармейцы понуро молчали. Немец лежал на снегу и плакал. Алексей опустился возле него.
— Дайте кто-нибудь шинель, валенки и шапку! — попросил он. — Скорее! Он может замерзнуть!
Солдаты молча стояли вокруг, не спеша на помощь командиру. Холодный отблеск костра играл в их глазах. Между солдатами мелькнул старшина с усмешкой на устах. Легкий холодок пробежал по спине Алексея при виде его, но сейчас беспокойство доставлял не Семен Владимирович.
— Дайте же шинель! — умолял Калинин. — Неужели вы не понимаете, что можете оказаться в такой же ситуации!
— Вы что, не слышали приказ командира? — грозно спросил политрук. Совсем разболтались!
Через минуту кто-то принес немецкую шинель. Нашлись и старые поношенные валенки, взятые из обоза. Надевая на немца шинель, Калинин разглядел вещь, которую немец сжимал с неимоверной силой и ни за что не хотел отпускать; единственная вещь, которая была при нем, когда он сдался.
В его руках была зажата целая ненадкушенная булочка с маком. Половина точно такой же сейчас находилась в вещмешке Алексея Калинина.
Алексей поднял глаза на политрука. Тот кивнул, показывая, что увидел.
— Значит, немцы прошли через деревню, — сказал Алексей. — Старухи обманули нас.
— Это неважно, — ответил политрук. — Важно узнать, что произошло с их подразделением. Он единственный человек, который может рассказать нам об этом. Возможно, единственный оставшийся в живых.
— Ему сейчас нужен медик, — прошептал Алексей. — У пленного, возможно, обморожение.
— Я приведу его, не беспокойся, — произнес Зайнулов и ушел.
Алексей наклонился к пленному. Тот по-прежнему плакал, размазывая ладонью кровь по подбородку. Дрожь все ещё колотила его. Калинин приложил свой носовой платок к губе немца, из которой шла кровь. Тот поначалу испуганно отстранился, но затем взял платок из рук Алексея и прижал к ране.
Калинин обернулся к солдатам.
— Ему нужна кружка горячего чая! — громко произнес он. — Сделайте кто-нибудь чай!
— Вон чайник на костре висит, — крикнул кто-то. — Пущай сам наливает!
— Дайте кружку, — попросил Калинин.
— Пусть из носика пьет! — гневно сказал кто-то.
Калинин поднялся и ткнул пальцем в первого попавшегося солдата, молодого парня с простым лицом:
— Дай немцу свою кружку!
— Ни за что не дам! — упрямо воскликнул солдат. — Чтобы он к ней своими фашистскими губами прикасался! Да меня потом всю оставшуюся войну будет тошнить!