Каратель Луис Радриго Диэс дель Сентилья
маркиз де Касталенде и Самдора
Вот так все и было. Утром Тайви и Иллюминат ушли. Я видел горе ЛинКеТора. И оно стало бы еще больше, знай он, что Тайви уносит под сердцем его ребенка. Чтото у них произошло на Земле, уж не знаю, когда и как. Точно так же не ведаю, откуда ко мне пришло это знание, но сейчас от меня вообще ничего невозможно скрыть. Наверно, обладай мой друг моей тягой к бумагомарательству, он написал бы нечто подобное:
Находить и терять – это наша судьба.
Ты ушла, я остался, словно в глупой балладе.
Позади – буря чувств, впереди – пустота.
Я не верю в судьбу, я – как воин в засаде:
Океан пустоты, море глаз, реки лиц,
Среди них нет тебя, и душа моя бьется.
Остается лишь выть на луну, павши ниц,
Ждать тебя, ждать, когда наше счастье вернется.
Ты вернешься другой изза дальних земель,
Я останусь таким же, но только мудрее.
Снова воет тоскливую песнь менестрель,
Душу рвет на куски… Возвращайся скорее!
Помню вкус твоих губ, помню блеск твоих глаз,
И слова твои: «поздно» – под полной луною.
Я не верю словам, это все не про нас!
Я дождусь тебя, знаю – ты будешь со мною.
Губы могут солгать – это было не раз,
Тело – словно струна, напряженная страстью.
Я поверил ему и подумал о нас.
Это тело не лжет, я пройду сквозь ненастья!
Чтоб в глаза заглянуть, чтобы снова спросить,
Чтоб под полной луной снова шепот услышать.
Без меня неужели ты сможешь прожить?..
Лишь дождаться тебя… Без тебя как мне выжить?
А может быть, я преувеличиваю. Но Тайви не вернулась ни через месяц, ни через год. И вместе с нею исчез Грааль. Но мы о нем горевать не стали: с него все началось. Эта вещь приносит только несчастья. Сейчас, когда я дописываю эти строки, моя война с дарклингами идет полным ходом. Их отец уже мертв. Остальных я убиваю только по приговору Агия. Стараюсь не отнимать лишних жизней, даже защищаясь. Это даже не война, а истребление. Правда, в последний месяц я ощущаю противодействие. Наверно, в дело вступил Конклав Плутона. Но я этого ждал, я их не боюсь, как не испугался бы Хансер. О нем, кстати, уже напридумывали легенд, особенно простые плутонцы этим грешат. С каждым днем растет количество тех, кого он якобы убил перед смертью, перед тем как получил последний удар. Его предсмертная речь становится все мудрее и цветастее, но правда лишь в том, что он смеялся в лицо своим убийцам, как буду когданибудь смеяться я. Такие, как я, не умирают от старости. Я молю Бога только о том, чтобы моя Хильда не повторяла ошибки Гюрзы, а мой сын Фульк, похищенный мной из Лазурного домена, не забыл того, чему я его учил, ну а моя недавно родившаяся дочь была женщиной, а не воином. Война все же для мужчин, а женщина – хранительница домашнего очага.