– Но не высший, не маг и не друид, – невозмутимо ответил он.
– А жаль, – искренне сказал я. – Какое бы оружие ты делал! Твое и сейчасто лучшее из доменовского.
– Оружие для Багряного домена, – не удержалась от шпильки Аркадия.
– Да, – невозмутимо ответил Агий. – Именно так. А чего в этом плохого?
– Темная сторона Луны.
– Это для вас она темная, а для нас там света вполне достаточно.
Аркадия смешалась. Всетаки уважение к сединам Агия не позволило ей сказать того, что она сказала бы любому темному.
– Сеньорита, нам пора, – встрял я в разговор.
Она повернулась ко мне, полная возмущения.
– Вы так торопитесь? – Агий встал. Он был выше меня и шире в плечах. Сейчас я видел пусть старого, но воина. Танто в его руке казался зубочисткой, не более.
– Совсем нет. – Аркадия отстранила меня.
О боже, сошлись две идеи.
– Вы, госпожа, видели только свою сторону Луны. Я же побывал и там и там. Могу сказать с уверенностью, что между нами мало разницы на сегодняшний день. Я бы даже отдал предпочтение Багрянцу перед Бордо и Сапфиру перед Лазурью. И не надо делать непонимающие глаза, потому что вы прекрасно меня поняли. На сегодняшний день нет Света и нет Тьмы, а есть те, кто живет под Солнцем, и те, кто его не видит. А если уж брать за основу вашу философию, скажу, что все это – оттенки Тьмы.
– Не слишком ли ты велеречив для спартанца?
– Слабость, позволительная старости.
– Но почему, Агий? – теперь уже разговор заинтересовал меня.
– Потому что Тьма – это эгоизм, а Свет – самоотречение. Ваши домены гребут под себя так же, как и наши, – охотно ответил он. – Я уже молчу о Воинстве Небесном. Самые светлые в этом смысле как раз друиды. Но и Круг состоит из людей. Ваши доменовцы создали себе кучу правил. И это говорит лишь о том, что они слабы. Истинно светлому правила не нужны. Он чувствует, что хорошо, а что плохо. Если же тебя сдерживает догма, рано или поздно она будет нарушена.
Аркадия отшатнулась. Перед моими глазами вновь встало лицо Юлиана, наносящего подлый удар ЛинКеТору.
– Я пытался найти Свет… – Старик вновь сел, ссутулил плечи. – Наступает момент, когда больше не можешь думать о себе. Жизнь прожита, сколько ни набери добра – в могилу с собой не унесешь. Тогда хочется чегото большего – вырваться из грязи, в которой копошишься всю жизнь. И я ушел, но ваши домены – то же гнездо интриг. А я слишком стар для долгих странствий. Я стремился на Светлую сторону, как бабочка на огонь, который сжег крылья моей надежды, потому, госпожа Аркадия, не надо расписывать мне добродетель Света. Ты не видела его.