— Притормози, фраер!
От сурового голоса, до боли знакомого и родного, все внутри перевернулось, а сердце зашлось в бешеном галопе. Наконец-то! Теперь, когда Таран рядом, все будет хорошо…
— Опять ты?! — зарычал Санитар. — С дороги, или покрошу тебя вместе с этими недомерками!
День потрясений, казалось, никогда не закончится. С немым изумлением мальчик услышал, как сталкер произнес:
— Я все слышал. Заканчивай маскарад, Пахом. Я знаю, это ты под шлемом. Хватит крови. Прошлого не вернешь…
Глебу показалось, что он ослышался.
Как же так… Дядя Пахом — Черный Санитар? Не может того быть! Как в одном и том же человеке могут уживаться добродушный балагур и безжалостный убийца?!
Почему? Как? Зачем?!
Не может быть! Или… может?
Большая часть стволов, которые оборачиваются в подземке, приходят от Пахома. А вот откуда они берутся у него, не знает никто, а если кто интересуется… Видно, оружейник умеет найти такие слова, чтобы любопытные забыли о своих вопросах навсегда.
Но если Санитар и Пахом — один человек, все складывается. У Санитара — доступ к арсеналам «Объекта 30», так? Вот откуда поставки, вестимо…
Ясно стало, и как Черный Санитар, из ниоткуда объявляясь на станциях, безошибочно находит тех, кто пытается разнюхать хоть что-то об Эдеме. Нет никакой агентурной сети… Эдему плевать на копошащихся над ним дикарей. Это Пахом выуживает из разговоров все сплетни об «Объекте 30», сам определяет, кто из любопытных подобрался к разгадке тайны слишком близко… И, обернувшись Черным Санитаром, без жалости жжет их. Складывает их загубленные жизни в свою копилку — все собирает, собирает, и ждет, когда накопится достаточно, чтобы купить место в подземном Эдеме…
Да только под землей — не Рай.
На лестнице показались моряки Вавилона. Следом, неуклюже перебирая огромными ножищами по искрошенным ступенькам, спускался мутант Геннадий. Завидев Санитара, Афанас встал рядом со сталкером.
— Этот?
Таран кивнул. Старик поднял «калаш», изготовившись к стрельбе.
— Постой, — рука наемника легла на цевье. — Я его знаю. Дай нам поговорить.
Дед Афанас, поморщившись, опустил автомат, не спуская с кровного врага ненавидящего взгляда.
— Что ты хочешь от меня услышать, Таран? — пророкотал закованный в броню гигант. — Слова раскаяния? Исповедь? Мольбы о пощаде?
Только теперь Глеб вдруг осознал, что так смущало его в образе Черного Санитара. Этот голос… Искаженный глухим шлемом, он все же показался смутно знакомым еще тогда, при появлении Пахома в обсерватории.
— Ни один оборванец из тех, кого я сжег, не стоит и волоска с головы Алины, — продолжал оружейник. — И если бы судьба предоставила мне шанс начать все с чистого листа, я не сомневаясь прошел бы тот же путь.