— Только один мужчина имеет право целовать мою невесту — это я…
* * *
— Держись подальше от этого Папароне. У него плохая репутация. Его бывшая жена утверждает, что он бил ее, и…
Лавиния повернулась к Витторио лицом, едва вошла в спальню, и дала волю своему негодованию.
— Почему ты все за меня решаешь? Откуда ты знаешь, о чем я думаю и чего хочу? — спросила она, в то время как Витторио закрывал дверь.
Как он вообще мог вообразить, что ей понравится этот тип? Одно подозрение оскорбляло ее.
— Ты здесь с единственной целью, Лавиния, — непреклонным тоном возразил он, — играть роль моей невесты. Я, конечно, могу понять соблазны, которые, вероятно, испытывает такая опытная в любви женщина, как ты, но хочу предостеречь тебя. Если ты поддашься на уловки этого проходимца…
Поддамся на уловки?.. Да я скорее умру, чем позволю этой жирной свинье приблизиться ко мне, подумала Лавиния. Ну надо же! А она еще испытывала сочувствие к Витторио, хотела как-то помочь ему. Сейчас же гнев, порожденный гордостью, переполнял ее.
— Если хочешь знать, этот Бруно мне так же противен, как и ты! — бросила она в сердцах.
— Ты… Да как ты смеешь сравнивать меня с этой рептилией? — не на шутку рассердился Витторио.
В его глазах сверкнул опасный огонек, и, явно не в состоянии контролировать себя, он схватил Лавинию за руки.
— Этот Бруно просто подонок! В прошлом году он чудом не попал за решетку, и я не понимаю, почему Мариетта терпит его!
— Может быть, она хочет пробудить в тебе ревность?
Это была лишь догадка, первая пришедшая на ум мысль, и Лавиния тут же пожалела, что не смолчала. Реакция Витторио могла быть непредсказуемой.
— Она? Во мне? А может быть, и ты? О да, я видел, как Бруно смотрел на тебя, как касался твоей руки.
— Но я-то здесь при чем? — попыталась возразить Лавиния. Однако поняла, что он ее не слушает, что какая-то заноза сидит глубоко в нем и не дает покоя.
— Что касается того, что я тебе противен, — процедил Витторио сквозь стиснутые зубы, то должен заметить, что ранее твои глаза, твой голос, твое тело говорили мне совсем другое. Или мне показалось? Лавиния задрожала.
— Не знаю, — сказала она. — Не помню… И тут же поняла, что сморозила глупость, но было поздно. Ибо Витторио тут же переспросил мстительно раздраженным тоном:
— Не помнишь? Может, помочь тебе вспомнить?
Она хотела возразить, но слова застряли в горле — и не только потому, что Витторио не хотел ее слушать, но и потому, что губы не желали их произносить.
— Ну скажи, когда я стал тебе противен? — спросил Витторио, смыкая руки вокруг нее и не выпуская из своих объятий. — Когда я сделал это?