Мариетта с театральным вздохом потупилась и спросила наигранно-озабоченным тоном:
— Как думаешь, долго ли продлится любовь Витторио к тебе, если подобное случится? А я, естественно, постараюсь ускорить события — дед прислушивается к моим советам, потому что мечтает объединить наши компании. Так вершатся дела у итальянцев — по-родственному.
Она снова взглянула на Лавинию и недобро улыбнулась.
— Позволить наследнику миллионера жениться на иностранке, у которой нет за душой ни гроша, — это было бы не по-итальянски… Но поговорим о более приятном. Ничто не мешает нам прийти к обоюдоприемлемому решению. Я могла бы просто подождать, пока ты надоешь Витторио и он тебя бросит. Но я буду с тобой откровенной. Я приближаюсь к тому возрасту, когда родить Витторио сына становиться все труднее. Поэтому, чтобы упростить ситуацию, предлагаю тебе миллион долларов, если ты согласишься уйти из его жизни навсегда.
Лавиния почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица. Тем не менее она нашла в себе силы посмотреть в глаза Мариетты.
— Нельзя купить любовь за деньги, сказала она резко. — И меня тоже. Ни за миллион, ни за сотню миллионов. Ни за какие деньги! — Слезы выступили у нее на глазах. — Если когда-нибудь Витторио захочет разорвать наши отношения — это будет его выбор, но…
— Ты — дура. Набитая дура! — прошипела Мариетта, готовая взорваться от ярости. — Ты что, думаешь, Витторио действительно откажется от заключения брачного контракта, не дающего тебе ни цента? Дед заставит вас подписать его. А когда ты надоешь Витторио — рано или поздно это обязательно случится, — ты останешься ни с чем. Даже ребенка у тебя отберут. Итальянцы не бросают своих детей, и итальянские семьи не отказываются от своих наследников.
С Лавинии было довольно. Она даже не стала искать свою накидку, а повернулась и пошла к дому, еле сдерживаясь, чтобы не побежать. У входа она столкнулась с Гейбриеллой.
— Лавиния! — окликнула ее та.
Но Лавиния покачала головой — она была не в состоянии сейчас с кем-либо говорить. Ее словно изваляли в грязи. Как смеет Мариетта думать, что любовь продается, что деньги для нее, Лавинии, значат больше, чем Витторио? О Господи, о чем она снова думает?
Лавиния повернула назад, но пошла не к бассейну, а по тропинке вдоль прибрежных скал. Ей хотелось побыть одной.
Только теперь до нее стала доходить вся ирония произошедшего. Она согласилась приехать на остров только потому, что боялась остаться без работы и без средств к существованию. И вот, когда ей предложили огромные деньги, которые могли бы обеспечить ее и бабушку на всю жизнь и позволили бы достойно выйти из сложившейся ситуации, она от них отказалась.