Фури молчал. Зет покосился на близнеца и заметил, что по его щеке поползла слеза.
— Ох… твою мать, — пробормотал Фури.
— Абсолютно с тобой согласен.
Еще одна слеза выкатилась из-под ресниц.
— Черт… Похоже, у меня трубу прорвало.
— Давай-ка, соберись.
Фури вытер лицо ладонями.
— Зачем?
— Ну, это… Я, типа, попытаюсь тебя обнять.
Брат всплеснул руками и глупо улыбнулся.
Зет придвинулся к нему, чувствуя себя последним дураком.
— Черт… Ну, подними же голову.
Фури вытянул шею. Зет подсунул руку. Они замерли в неудобных позах.
— Знаешь, в кузове было проще. Ну, когда ты валялся без сознания.
— Так это был ты?
— Нет. Санта-Клаус.
По телу пробежали мурашки. Господи… вот открылся так открылся! И на кой черт он это затеял?
— А я думал — ангел, — прошептал Фури, опуская голову на локоть Зета. — Когда ты пел. Я думал, что это ангел провожает меня в Забвение.
— Какой из меня ангел?
Зетист вытер близнецу щеки и кончиками пальцев прикрыл веки.
— Господи, как я устал… — пробормотал тот.
Зет посмотрел на его лицо, словно в первый раз. Синяки пожелтели, отеки спали, след от шрама почти исчез. Зато стали заметней морщины. Следы переутомления и стресса.
— Немудрено устать, за столько-то сотен лет. Пора послать бы меня ко всем чертям.
— Боюсь, что не смогу.
Зетист глубоко вздохнул.
— Когда меня похитили… Не пялься, ты меня смущаешь… Лучше закрой глаза.
Он нервно закашлялся, пытаясь привести в порядок сжавшееся горло.
— Так вот. Ты не виноват, что той ночью похитители выбрали меня. Тебе просто повезло. Чего же из-за этого убиваться? Я хочу, чтобы ты перестал меня опекать.
Фури судорожно выдохнул.
— Если бы… если бы ты только представил, каково это было — увидеть тебя в темнице, обнаженного, прикованного к столу… и к тому же знать, что эта женщина вытворяла с тобою эти долгие годы.
— Фури…
— Да, Зетист, я знал обо всем, что делали с тобой. От мужиков, которые тебя… посещали. Их рассказы я услышал задолго до того, как понял, о ком идет речь.
Зет сглотнул, прогоняя тошноту.
— Я так надеялся, что ты не знаешь. Бога молил…
— Теперь ты понял, почему я готов за тебя умереть. Твоя боль — моя боль.
— Нет уж. Ты с этим кончай. Поклянись!
— Не могу.
— Тогда ты не оставляешь мне выбора.
Фури резко оторвал голову от руки брата.
— Если ты себя убьешь…
— Нет, попытаюсь давать меньше поводов для беспокойства.
Зетист почувствовал, как близнец расслабился.
— О господи…
— Не знаю, что из этого выйдет. Ты же знаешь, мои инстинкты… отточены под злобу. Похоже, я до конца жизни останусь таким взрывным.
— О господи…
— Хотя, может, это удастся исправить. Поработать над собой. Твою мать… А может, и нет.