— Сделай одолжение, принеси траву. Я подожду снаружи.
Он пошел к двери.
Вечер не задался с самого начала: Белла дала от ворот поворот, на улице не встретилось ни одного лессера. Еще чуть — и нервы сдадут. Что в его планы не входило.
— Ты избегаешь женщин, потому что любишь мужчин?
Фури огрызнулся:
— Что на тебя нашло? И так не подарочек, сегодня ж ведешь себя как законченный мудак.
— Похоже, тебе пора перепихнуться. Я не работаю с мужиками, но подходящего кандидата попытаюсь найти.
Второй раз за последние двадцать четыре часа Фури сорвался. Он кинулся к Преподобному, схватил его за пиджачок от Гуччи и вжал в стену.
— Напрашиваешься на мордобой?
— Поцелуешь меня перед тем, как трахнуть? — безмятежно продолжил хозяин клуба. — Считаю, ты просто обязан это сделать, ведь мы не так близко знакомы. Или ты не любитель прелюдий?
— Да пошел ты…
— Фи, как банально. Я ждал чего-нибудь оригинальней.
— Ах, так? Тогда получай!
Фури впился хозяину в губы. Этот поцелуй, подобный удару, не имел ничего общего с сексом, просто крайняя мера, чтобы стереть издевку с лица Преподобного. Но игра стоила свеч. Остолбенев от неожиданности, вампир зарычал, и Фури понял, что выиграл. Но чтобы удостовериться, что урок усвоен, он прокусил противнику нижнюю губу клыком.
И, почувствовав вкус крови, отпрянул.
— Пожиратель грехов… Кто бы мог подумать…
Поняв, что его тайна раскрыта, Преподобный сбросил маску шута и стал совершенно нормальным. Он молча раздумывал над тем, как ему лучше вывернуться.
Фури покачал головой:
— Даже не пытайся. Теперь я вижу тебя насквозь.
Аметистовые глаза сверкнули в ответ.
Я бы предпочел политкорректный термин: симпат.
Фури рефлекторно усилил захват. Матерь Божья. Симпат. У них, в Колдуэлле. Выдает себя за простого вампира.
Плохи дела. Для полного счастья Рэту не хватало гражданской войны.
— Должен заметить, — тихо продолжал Преподобный, — что, сдав меня, ты потеряешь поставщика. Подумай хорошенько: где ты будешь брать траву, если я уйду со сцены?
Пристально глядя в фиолетовые глаза, Фури размышлял над последствиями. Он, разумеется, расскажет обо всем братьям. И будет следить за Преподобным. Но ломать парню жизнь… Дискриминация в отношении симпатов всегда казалась ему несправедливой. Конечно, при условии, что те ведут себя прилично. А Преподобный управлял клубом уже лет пять и ни разу не засветились.
— Предлагаю сделку, — сказал Фури, не отводя от чего глаз. — Я держу рот на замке, а ты перестаешь нарываться и сосать из меня эмоции. Ты ведь сейчас этим занимался? Провоцировал мой гнев, изголодавшись по чувствам.