Майк решил заняться обедом. Он сам был почти так же голоден, как Джереми. И лишь из мужской сдержанности не кричал так же громко.
Он вытащил из холодильника запеканку и начал внимательно изучать инструкцию на упаковке, но в это время вошла Бет, неся счастливо смеющегося Джереми. Она вручила ребенка Майку со словами:
— Не давай ему больше ничего есть и не укладывай его. Он целый день пролежал в машине, и теперь его нужно подержать на руках. Я буду готова через двадцать минут.
— Готова к чему? — не понял Майк. Джереми тем временем зажал в кулаке нос Майка и пребольно крутил его.
— Готова после ванны, — Бет протанцевала мимо холодильника и исчезла.
Майк был слишком занят в этот момент вытаскиванием своих волос из кулачка Джереми, чтобы протестовать. Затем, зажав ребенка под мышкой, он начал вновь читать инструкцию по приготовлению запеканки. Вслух.
Джереми весь обратился в слух и, наконец, перестал брыкаться.
Бет отодвинула тарелку, подняла голову и посмотрела на Майка — и встретилась с ним взглядом.
— Ты не голодна? — спросил он.
— Слишком много нужно осмыслить, — покачала она головой.
— Я удивляюсь, как ты можешь еще о чем-то мыслить. Пока ты укладывала Джереми, я сам был готов заснуть.
Бет на минутку прикрыла глаза, испугавшись еще раз, что делает ошибку, но выбор был сделан. Она видела, насколько заботлив Майк с ее сыном, насколько предупредителен с ней.
Для нее сейчас главное было отношение к ее ребенку.
Она открыла глаза и взглянула на мужчину, сидевшего напротив. Майк Блэкторн был сейчас самым важным для нее человеком — по многим причинам. Все зависело от него: существование Джереми, ее свобода… ее душевное равновесие. И еще кое-что, чего она не в силах была осмыслить.
Вернее, она не должна думать сейчас об этом. Но Бог мой, воскликнула в душе Бет, как я могу верить человеку, угрожающему всему, что дорого мне? Но она твердо решила. Теперь все зависело от того, согласится ли он с ее планом.
В обмен на согласие с ней она сделает все, что он потребует. Теперь, когда она понимала, что телефона не будет, ей ничего другого не оставалось.
Она глубоко вздохнула и приготовилась сказать то, что обдумывала в ванной.
— У меня к тебе предложение.
Она почувствовала, как он насторожился. Бет заподозрила, о чем он подумал, но позволила этому негласному оскорблению коснуться ее. В ее положении оставалось принимать все как есть, а не сопротивляться.
— Какое предложение? — Он старался не смотреть на нее, чтобы она не заметила выражения его глаз.
— Оно достаточно прямое, — Бет перевела дух и сказала: — Во-первых, твоя роль.