У Бабуси тоже много волшебства. Она читает нам сказки! Она так интересно читает, что, когда она говорит «Ну всё, детишки, на сегодня всё», мы начинаем громко-громко её просить: «Ну, Бабуся, ну, пожалуйста, почитай ещё немножко!» Она смеётся, качает головой и обязательно ещё читает. И когда она читает, я всё это вижу и слышу: как плохие гуси-лебеди летят, как печке жарко и как девочка Лялечка — так Эллочкину подругу зовут — одна гуляет, только с куклой, и на Таврической улице вдруг увидала слона!
Бабуся нам поёт! Она так поёт, что хочется, чтобы она пела и пела. Мне очень надо её потрогать, когда она поёт, потому что мне всегда кажется, что это не наша Бабуся, а кто-то другой! Но я не могу это сделать почему-то. Думаю, сейчас потрогаю, а потом не трогаю. Это — волшебство!
Иногда ночью я просыпаюсь, а Бабуся меня поит вкусным тёплым молоком — это тоже волшебство, я тогда не кашляю.
У Папы есть два волшебства. Железная дорога — он все рельсы соберёт, поезд на них поставит, потом все вагоны поставит, и они все друг за друга хватаются, все соберёт-соберёт, мы с Эллочкой положим в вагоны, что мы хотим, и поезд поедет, а я сделаю одну «аварию» — мне Папа разрешает, а Эллочка сердится. Это большое волшебство! И ещё с Папой можно летать на велосипеде — это волшебство!
И у Эллочки есть волшебство — она умеет говорить «по-немецки»! Она ходит в «группу», там Марта Густавовна с ними гуляет и говорит «по-немецки». Мамочка говорит, что скоро и я буду ходить в эту группу. Но мне не хочется, потому что я не люблю ходить, а люблю бегать.
Анночка — ангел, это тоже волшебство!
У меня нет никакого волшебства. Я люблю всегда что-нибудь делать — и мне нравится придумать что-нибудь другое. Сейчас я хочу сделать, чтобы всё лежало и стояло не так. Я иду в нашу комнату и ставлю танк на бок, и корабль на бок, и пушку кладу на бок — это очень интересно, они стали совсем другие! Эллочка сидит на своей кровати и читает. Поднимает голову, смотрит на меня и на все, как стало. Говорит:
— Поставь, как было!
Я не понимаю, почему ей не нравится?
— Почему? — говорю.
Она встаёт с кровати, идёт и ставит их, как они были раньше.
Я говорю:
— Почему? Я хочу, чтобы всё было по-другому!
А она говорит:
— Нет, танк не может лежать на боку, и корабль тоже, и пушка так не стреляет!
А я говорю:
— Мне хочется, чтобы они лежали на боку, зачем ты их поставила обратно?!
И я опять кладу их на бок, а Эллочка говорит:
— Не смей их класть на бок! — И опять их ставит, как было, и сердится, и говорит:
— Иди к Маме и спроси у неё, может ли танк лежать на боку? И корабль тоже.