Когда она мне это объяснила, я рассердилась, а потом думаю: да ладно! Мы приходим в музыкальную школу, а там нас Бабушка почему-то ждет. Я смотрю в окно, а Елена Григорьевна рассказывает Бабушке, как мы были у Столярского. Я сначала не слушаю, а потом начинаю слушать. «…Она ему понравилась, но он говорит, она такая маленькая, как же я могу сейчас сказать что-нибудь о её музыкальном будущем! Да ещё в наше время… война ведь!»
Бабушка говорит:
— Да! Очень хочется знать её будущее!
Елена Григорьевна хватает Бабушку за руку, прижимает руку к своей груди и говорит так, как будто кого-то просит:
— Надежда Ивановна, вы не представляете, как бы мне хотелось увидеть Нинушу лет через десять — пятнадцать или хотя бы узнать, как развернулся её талант!
— Я вас понимаю, — говорит Бабушка.
А я вот их совсем не понимаю — зачем им всё это надо?! Мне это совсем неинтересно! Но мне интересно, что такое «Мальчик, освободись». Елена Григорьевна сказала, что «мальчик» — это я.
Ну, а что такое «Мальчик, освободись»? Вечером спрошу у Мамы!
К нам теперь каждый день приползает в гости Лёвочка. Мы не просто его любим — мы его, как сказала Бабушка, «обожаем все втроём»!
У «библейской красавицы» Ревеки ещё давно вырос огромный живот. А потом, я думаю, он лопнул, и из него вылез мальчик Лёвочка — Мамочка тогда сказала, что у Ревеки родился сын. Он сначала лежал в кроватке у себя в комнате, как Анночка лежала, когда была совсем маленькая, до войны, в Москве. А теперь он ползает по всей квартире и очень любит приползать к нам — мы около сундука и корзинки положили чистую тряпочку, и посадили туда Ночика и Небика, и называем это «Лёвочкин уголок». Но нас, всех троих, расстраивает, что он ползает в одной распашонке, а попа у него голая! Я спросила у Бабушки, почему Ревека штанишки ему не надевает? Бабушка объяснила, что Ревека с мужем приехали в эвакуацию «почти из деревни», а там дети вот так и ползают — с голой попочкой. «Ну, а что же делать?» — спросила я. «Ничего, — сказала Бабушка, — ничего тут не поделаешь, ведь это не наш ребёнок!»
Я прихожу в комнату. Анночка сидит за столом и рисует. Она очень любит рисовать, но рисует так же, как я, — плохо. Ну и что! Я тоже плохо рисую, но рисовать люблю, и у меня есть такая мысль, которую я никому не говорю, что я буду вот так рисовать-рисовать-рисовать-рисовать — и вдруг раз! — и у меня получится почти так же, как у Мамочки.
Тут дверь приоткрывается и вползает Лёвочка. Анка даже взвизгнула от радости, а Лёвочка быстро пополз в свой уголок.
Я подбежала, села рядом и взяла его на руки. Он чудный мальчик — всегда улыбается, у него большие чёрные ласковые глазки, круглое личико, и когда он сидит у тебя на руках, очень хочется его обнять, поцеловать, опять обнять и опять поцеловать! Но Бабушка очень строго сказала: «Дети, не обнимайте Лёвочку так часто и так крепко, это ему вредно. А целовать его можно только в спинку».