…К деревне Ключик наша группа подходила с юго-запада. От леса через деревню Ключик по лугам была изгородь, из которой сделана была переправа, по которой вся группа перешла через речку.
Была команда взять Ключик, но взять не смогли, потому что немцы повели сильный пулеметный огонь, несколько выстрелов дали из минометов и орудий.
…Группа западнее Ключика направилась на северо-восток на дер. Жары, где был уже слышен бой наших дивизий 33-й армии, которые должны были оказать нам помощь в выходе. Когда мы прошли 600–700 метров, то вышли на поле и, пройдя по нему метров 200–300, увидели на дороге три танка, которые стали преследовать группу. Мы стали срочно отходить обратно к реке, но уже восточнее деревни Ключик.
Танки вели огонь с бугра, и когда группа переходила речку, то многие погибли, а также остались трупы на поляне от речки до леса. Кажется, тогда погибли 20–25 человек. Когда зашли в лес, то обнаружили, что в группе пропал радист с рацией. С этого момента группа осталась без связи…
Последний раз я видел генерала-майора Офросимова 14 апреля вечером, уже после отхода от дер. Ключик. Был ли он с нами утром 15 апреля, сказать не могу. Вели бой. Я был с командующим. Рядом были майор Водолазов и начальник Особого отдела…
После вечернего привала наша группа пошла на прорыв в юго-восточном направлении, переходили большак очень осторожно. По дороге (это, очевидно, дорога Кобелево — Горнево) патрулировали танки и бронетранспортеры. Категорически было запрещено разговаривать и курить. От дороги шли все прямиком по лесу 1,5–2 км, потом вышли на тропку. При движении по тропе с левой стороны была уже слышна немецкая речь, но все обошлось благополучно. Когда группа вышла из леса, был небольшой овраг. Командующий разрешил сделать привал, а сам стал ориентироваться по карте. На опушке леса снега уже не было, тогда как в лесу его было больше чем полметра толщиной. Вся группа села отдыхать, кто-то даже прилег, а командующий, закрывшись плащ-палаткой, стал рассматривать карту, освещая ее карманным фонариком. Прошло менее 10 минут отдыха, когда по группе был дан огонь из пулемета с расстояния не более 50 метров. Крики раненых и мощное „Ура!“, а при этом сплошной огонь группы нарушили утреннюю тишину. На северо-востоке был чуть-чуть заметен рассвет. Большая часть группы перескочила через овраг и пошла на прорыв. До реки Собжа, где проходила линия обороны, было немногим более 10 километров. С нашей стороны повели огонь, но, боясь поразить нас, стреляли выше, по лесу.
Группа человек около 35 осталась в овраге, пытаясь обойти огневую точку противника, но куда бы ни пошли — всюду огонь. Было принято решение командующим — отходить обратно в лес на запад. Стало уже светло, когда мы отходили, то был виден тот самый дом, о котором я уже писал. Определить, двух- или одноэтажное здание это было, ночью я не смог. Было видно через лес, но мне кажется, что дом был высоким. Когда мы проходили по крупному сосновому лесу, то видно было, как из этого дома бежали к нам немецкие солдаты. Примерно в метрах 300 от этого здания в западном направлении с севера на юг проходила облысевшая вырубка густым сосняком возраста около 15 лет, по краю которой оставшаяся группа наша приняла бой. Около командующего нас было: адъютант командарма майор Водолазов, врач Иван Иванович, начальник Особого отдела Камбург, я и Никоноров Иван — офицер связи 338-й СД.