А если они что-то обо мне узнали, если попытка ареста ни в чем неповинного брата просто ловкий обман и маскировка, если они хотели обнаружить нити моей организации? Кроме того, имею ли я право рисковать семьей? Ну, предположим, мать уже стара и ей не грозит опасность, но Алеша и Леночка? Леночка была сестрой Григория, самым младшим ребенком в семье. Отчаяние охватило Григория при одной мысли об этом. — Могут арестовать и сразу пустить в расход… — думал дальше Григорий. Смерть впервые стала перед ним — близкая, простая и реальная. — Что там за этой черной бездной, пустота? Странно всё-таки, как это ничего не будет? Может быть, когда-нибудь наука совсем просто и здраво разрешит и эти вопросы… Но как их можно вообще разрешить? Вот в математике вопрос о бесконечности не поддается никаким правилам, просто он их отрицает: бесконечность деленная на бесконечность равна бесконечности. Какое же это решение? Это отказ от всякого решения. А как вообще можно себе представить вопрос бесконечности? Перед глазами Григория встало бесконечное звездное небо. Если продолжать прямую вверх, то она нигде не встретит препятствия. Как это может быть? Григорию вдруг стало жутко. Всему должен быть какой-нибудь конец. Что же тогда, выходит, что у неба есть потолок, твердь небесная, как представляли себе в древности. А что за потолком? Тьфу, получается чепуха! Нечего забивать себе голову проблемами, которых всё равно разрешить нельзя — этак, чего доброго, и в Бога уверуешь! Да, но если посмотреть на дело совсем с другого конца: для свержения коммунизма кому-то надо погибнуть и это считается высшим героизмом, но какой прок человеку в героизме, если он превратится таким образом в ничто, а через 50 лет те, за кого он погибал, тоже обратятся в ничто. Нет, на этом остановиться невозможно, тут должно быть какое-то решение… Григорий совсем измучился. Не надо распускаться — это у меня просто напросто от перенапряжения нервы сдали. Успокоюсь, отдохну и всё пойдет само собой. Но Григорий так и не успокоился.
Однажды, когда Павел по обыкновению сидел и занимался, раздался стук. В комнату вошел Григорий. Лицо его осунулось, глаза глядели сосредоточенно.
— Пришел поговорить по душам, — начал он без обиняков. — Как видишь, меня еще до сих пор не арестовали.
— А как брат?
— Получил письмо на имя одного приятеля — переменил работу и уехал в тайгу в экспедицию. Пишет, что полгода будет так далеко от почты, что вестей о себе подавать не сможет.
— Молодец! — от всего сердца одобрил Павел.
— Молодец, — подтвердил Григорий. Помолчали.