Войско Донское. Река Сал. 20.09.1707.
В темнеющее вечернее небо, наполненное шумом ставки хана, поднимались белесые клубы дыма от костров, на которых кочевники готовили свою незатейливую пищу. Отблески закатного солнца еще обогревали землю и связывали все живое солнечными нитями, но ночь была уже близка. Мальчишки-пастухи прогнали мимо юрт стадо коров и, пронося запах пота, шерсти и молока, капающего мелкими белыми капельками наземь, кормилицы людей, сыто отдуваясь, спустились к близкому водопою.
Этой осенью хан всех «царских» калмыков Аюка, со всей своей ордой кочевал по реке Сал. Сотни лет эти места были владениями донских казаков. Но личный посланник царя Петра привез верному хану грамоту, и подтвердил слова Петра Романова о том, что отныне, Сальская степь, река Сал с притоками и озеро Маныч-Гудило отдаются во владение Аюке и всему его роду. Кроме того, было сказано, что в случае спора с казаками, Москва всегда встанет на сторону калмыков.
Престарелый хан был доволен. Места здесь благодатные и привольные, а после Азовского похода еще и спокойные. Правда, закубанцы всегда налететь могут, но после того как турки отступили и они присмирели. То ли дело за Волгой, где Аюка родился и раньше кочевал. Там все время война и опасность подстерегает степняка постоянно. За каждое пастбище и водопой, с такими же вольными ханами, как и он, биться приходилось.
Аюка вышел из шатра и осмотрел свое родовое кочевье. Наступал еще один вечер его жизни и по всей выгоревшей под осенним солнцем и вытоптанной конями степи, зажигались сотни костров. День был необычный. Глава царских калмыков женил своего сына Нимгира. Младший давно уже успел прославиться как лихой наездник, а на праздничных скачках, которые состоялись в полдень, как и ожидалось, был первым. Хан улыбнулся и подумал о том, что в будущем из Нимгира выйдет хороший воин и военачальник. А его будущая жена — Кермен, дочка знатного мурзы, будет ему подстать, ловкая, красивая и хозяйственная.
Тем временем, в кочевье все шло своим чередом. На телегах к кострам подвозили бурдюки с кумысом и хмельными напитками, а невдалеке верные ханские нукеры резали десятки молодых жирных баранов. Каждый должен видеть, что Аюка в силе, и что не бедняк сына женит, а хан немалой по силе и численности орды, которая не раз выручала русские полки в битвах с верткой татарской конницей на бескрайних степных просторах.
Но, вдруг, раздался дробный и резкий лошадиный топот. К хану, обдав полы его богатого бухарского халата пылью, подскакал всадник.
От недобрых предчувствий у Аюки дернулось сердце. Всадник, потревоживший ханский покой, был из одного окраинного кочевья по реке Панура.