— Это что за Степанов?
— Но я вам вчера говорил, — это наш гимназист больной.
Варвара Кирилловна встревожилась.
— Чем больной? — с обидою и страхом в голосе спрашивала она. — И когда ты рассказывал? Я ничего не помню.
— Ты еще нас всех заразишь! — воскликнула Софья Яковлевна, брезгливо поводя своими пышными плечами.
— Ах, мама, я не пошел бы, если б это было прилипчиво. Надо ж навестить: они бедные, может быть, я мог бы немножко помочь.
— Какая филантропия, скажите пожалуйста! — насмешливо говорила Софья Яковлевна. — А кто тебя там прибил?
— Никто не бил. Но, знаете, в этих захолустьях такая грязь, что надо привычку там ходить. Мостки поломанные, — и ногу чуть не сломал.
— Потому, должно быть, тебя и провожала эта девчонка! — вмешалась Маня.
— Какая девчонка, Женечка? — спросил дядя, улыбаясь и слегка прищуривая веселые и лукавые глаза.
Женя покраснел.
— Не знаю, о чем она говорит, — сказал он, пожимая плечами, — я один ходил.
— А краснеешь зачем? — спрашивал дядя.
— Нет, не один, — горячо возражала Маня. — Черномазая девочка, гимназистка. Ты в кусты спрятался, а она мимо нашего дома прошла.
— Вот и неправда, — уверенно сказал Женя, — ничего такого не было.
— Да ведь я видела, как вы с ней шли в Летнем саду.
— Это, должно быть, опять та же Самсонова, — недовольным тоном сказал отец.
— Опять, Боже мой! — патетически воскликнула мать.
— Но я с ней только случайно встретился в саду! — невинным тоном объяснял Женя, — и не мог же я убежать от нее!
— Какие скороспелые нежности! — воскликнула Софья Яковлевна, сверкая глазами и покрываясь румянцем негодования.
— Мы только немного прошли вместе и расстались. И я вовсе не думал прятаться. Я даже не сразу вспомнил. Что ж тут такого?
— Ах, это все та же мещаночка! — вспомнил и дядя. — Браво, Женечка, у тебя появляется постоянство во вкусах: не на шутку влюбился в свою сандрильону.
— Что ж, что мещанка? — возразил Женя. — У нее приданое есть.
— Много ли? — насмешливо спросила мать.
— Тридцать тысяч! — с весом сказал Женя.
Мать пренебрежительно пожала плечами.
— Ну, все же деньга… если только отец даст, — вступился дядя, лукаво усмехаясь.
— Не рано ли думать? — спросил отец.
— Это у нее собственные, — сказал Женя, отвечая дяде.
— Да? — с некоторым вниманием спросила мать.
— Я все это у нее разузнал…
— Вот как! практично! — насмешливо сказал отец.
— Да что это такое! — засмеялась Софья Яковлевна, — разузнал!
— Дело в том, — объяснял Женя, — что эти деньги завещал ей дядя, ее крестный отец, и они хранятся в Крутогорске в конторе у другого дяди, Жглова.
— Непрочное помещение! — заметил дядя с тою же лукавой усмешкой.