Шаня и Женя дошли до низенькой изгороди парка.
— До калитки далеко, — сказала Шаня, осторожно перебираясь через улицу, — перелезем: здесь невысоко.
— Полезем, — согласился Женя и повернулся к изгороди, выбирая место поудобнее.
Но едва он поставил ногу на перекладину, а другую занес поверх изгороди, как вдруг в парке послышался неистовый лай: два свирепых пса бросились на Женю. Женя вскрикнул и соскочил, — прямо в лужу. Брызги обдали его. Сделавши прыжка два по лужам, он остановился: ноги подкашивались. Сквозь лай еле слышал он крик Шани, унимавшей собак, и ее серебристый смех. Собаки угомонились, — Женя сообразил, что опасность миновала. Он взглянул на свою забрызганную одежду: на колене зияла длинная прореха, — должно быть, зацепился, соскакивая с изгороди. Сердито хмурясь, он полез в парк, где уже поджидала его Шаня.
— Глупая привычка — вечно скалить зубы, — сделал он выговор Шане.
Шаня перестала смеяться.
— Боже мой! — воскликнула она, — ты весь перепачкался. Новый мундир, — а его так залюхал. И разорвал.
Она бросилась было обтирать его мундирчик рукавами своей кофточки, но Женя хмуро отстранил ее.
— Ну, большая беда! — проворчал он сердито, — ведь я не Гарволин, у меня не одна перемена.
— Это все я виновата, — мне бы надо было вперед пойти. Экая я дура!
— Оставь ты, пожалуйста, мужицкую манеру бранить себя! — крикнул Женя.
Шаня с удивлением посмотрела на него.
— Чего ты? Ведь я не тебя!
— Гораздо естественнее других ругать, чем себя.
— Ты испугался, Женечка?
— Вовсе не испугался, — я вздрогнул от неожиданности. У меня нервы не из канатов. Твои собаки дождутся, что я их задушу руками.
— Ну, да, задушишь, — а сам убежал.
— Да ведь они могли быть бешеными. Глупо драться с собаками, их на дуэль не вызовешь.
Шаня захохотала и долго потешалась, представляя, как Женя стреляется с Барбосом. Женя натянуто улыбался. Шаня повела его к яблоням, во фруктовый сад.
— Вот у вас свои яблоки, а мы должны покупать, — сказал он Шане притворно-беспечным голосом.
Но он чувствовал, что голос его вздрагивает, и это было ему досадно.
— А у вас варят варенье? — спросила Шаня.
— Ну кто же в городе варит варенье! — пренебрежительно сказал Женя. — Это в деревне еще ничего, — да и то, в сущности это мещанство.
— А вот моя мама варит.
— Ну, у вас совсем другие нравы, — объяснил Женя.
— Ну, конечно, — согласилась Шаня, — мы не по-вашему живем, — мы попросту, без затей.
Женя никак не мог отделаться от подозрения, что Шанька смеется над ним. Подсолнечники огорода, который был разведен Самсоновым за фруктовым садом, глупо пялились на него и говорили, казалось: