Томияно скептически посмотрел на него:
— Как?
— Хороший вопрос. Мы должны предпринять, думаю, что-то драматическое. Есть у кого-нибудь идеи?
— Да, — сказал Томияно. — У тебя. Выкладывай.
Уолли улыбнулся их вере, но, может, этот прожженный торговец просто умел читать на его лице?
— Больше никаких вояжей «Сапфира» на левый берег, — сказал он, — но все равно это очень опасно — это война. Будете ли вы со мной?
Они все еще оставались с ним, все — от старой Лины, которая, возможно, была еще старше Хонакуры, до большеглазых ребятишек. Он искренне поблагодарил их, открывшись, насколько он тронут, пожалуй, больше, чем хотел показать. Потом повернулся к старику:
— На какую помощь со стороны жрецов мы можем рассчитывать, святейший?
— На какую хочешь, — уверенно ответил Хонакура.
Если Хонакура заручился поддержкой храма, то Боарийи вышел в бой против айсберга и его можно было считать уже побежденным. Уолли помолчал немного, взвешивая в уме свои планы, и пришел к выводу, что это единственно возможный для него сейчас вариант. Тогда он набрал в легкие побольше воздуха и начал:
— У меня для всех найдется работа. Ты, Кэп, купишь для меня корабль.
— Большой, маленький? Какого водоизмещения? — удивленно спросил Томияно.
Уолли пожал плечами:
— Что-нибудь, способное нести восемь-десять человек. Самый быстрый. Достаточно большой, чтобы встать на стоянке.
Моряки всегда получают удовольствие от приобретения кораблей. Томияно поднялся и замер на месте, оглядываясь вокруг, потом он увидел судно, снимающееся с якоря.
— Вроде этого? Как тебе?
— Все на твое усмотрение, — сказал Уолли. — Сколько я должен заплатить?
— Две-три тысячи.
Уолли оглянулся на Броту и был обожжен ледяным взглядом. Она испугалась, что сейчас он попросит в Долг До Лучших Времен. Она, наверное, не раз уже перепрятывала где-то на «Сапфире» выручку за тридцать лет.
Он невинно улыбнулся:
— Ну хорошо.
Она бросила еще более красноречивый и короткий взгляд на сына.
— Ну, тогда ты сможешь купить почти любой из них, — заявил Томияно.
Уолли запустил руку в карман для денег на перевязи и извлек обработанные голубые самоцветы.
— Я и собираюсь. Как думаешь, это сгодится?
Капитан обнажил крепкие зубы в улыбке:
— Возможно!
— Тогда у меня просьба к тебе, хозяйка! Не могли бы вы с Катанджи продать кое-что из этого в расчете на необходимую сумму?
— Минутку, милорд, — вмешался Хонакура. — Полагаю, это те камни, что дал тебе Бог?
Уолли кивнул.
— Тогда они особенные. Думаю, что храм будет заинтересован в их приобретении.
— Спасибо, святейший, — задумчиво проговорил, улыбаясь про себя, Уолли.