. Так что у нас есть месяцы или
годы, Дойл.
— Уточни позицию, Мередит. — Он снова стал изучать мое лицо.
Я всмотрелась в его глаза позади темных стекол очков, и сказала
правду.
— Он, или они, или проведут оставшуюся часть своих жизней в тюрьме или
умрут.
— От моей руки? — Спросил он.
Я пожала плечами и отвела взгляд.
— От чьей-то. — Я прошла мимо него, чтобы коснуться двери. Он схватил
мою руку и заставил меня оглянуться на него.
— Ты сделала бы это сама?
— Мой отец учил меня никогда не заставлять делать других то, что я сама
не могу сделать.
— Твоя тетя, Королева Воздуха и Темноты, захотела бы собственноручно
покрыть свои белые руки их кровью.
— Она — садистка. Я бы просто убила их.
Он поднял мои руки и мягко поцеловал их.
— Я предпочел бы, чтобы твои руки приносили что-то более нежное, чем
смерть. Оставь это мне.
— Почему?
— Я думаю, что если замараешься в крови, то это может изменить наших
детей.
— Ты в это веришь? — Спросила я.
Он кивнул.
— Убийство меняет многие вещи.
— Я приложу все усилия, чтобы не убить кого-нибудь, пока я беременна.
Он поцеловал меня в лоб и затем склонился к моим губам.
— Это — все, о чем прошу.
— Ты ведь знаешь, все, что происходит с матерью во время беременности, на
самом деле не влияет на детей, правильно?
— Не смеши, — сказал он, выпрямляясь во весь свой рост, но продолжая
удерживать мои руки. Я не знаю, сказала бы я ему, что он суеверен, но нас
прервал стук в дверь. Ее открыл Холод.
— Здесь полицейские. — Сказал он.
Сладкая Горечь снова начала кричать:
— Полиция не может помочь! Полиция не может защитить нас от магии!
Дойл и я одновременно вздохнули, поглядели друг на друга и
улыбнулись. Его улыбка была легкой, слегка затрагивающей уголки его
губ, но выходя из дверей, мы улыбались. Наши улыбки погасли, когда
Холод повернулся и сказал:
— Сладкая Горечь, не вреди офицерам.
Мы вышли, чтобы помочь ему удержать крошечную фею от нападения
на ” больших, плохих полицейских“.
Это были не ” большие, плохие полицейские“. Это были большие, плохие
офицеры, одним из которых была женщина, и они оба были в
действительности неплохими, но Сладкую Горечь это не успокоит.
Женщине-полицейскому не нравился Фё Дэрриг. Думаю, что если бы вы
не проводили свою жизнь в окружении людей, которые выглядят
похожими на мальчиков-моделей с обложки GQ, он заслуживает немного
опасения. Проблема состояла в том, что Фё Дэрригу нравилось, что она его
боялась. Он следил за истеричной Сладкой Горечью, но и медленно
придвинуться поближе к светловолосой женщине в отглаженной
униформе. Ее волосы были собраны в тугой