— Я не нахожу слов.
— Говорить ничего не требуется. Нам же нужно как-то отметить вчерашний успех.
— Таково жизненное кредо Грэгори Коплина? — сухо спросила Луиза.
— Да, это его кредо, — подтвердил Грэг. — Вы можете открыть бутылку?
— Грэг, послушайте, ничего этого не нужно. И, честно говоря, я вообще не пью.
— Думаю, что вы не правы, — это обязательно нужно отметить. Не ради вас или меня, но в честь памяти моего деда. Что будет дальше — сегодня или позднее — не имеет для меня значения. Но вы же не станете возражать, что добытые нами прошлой ночью жемчужины составляют какой-никакой, но капитал?
— Но их пока что никто не оценил, — напомнила Луиза.
— Никто и не сможет назвать их настоящую цену. Но вы ее знаете, Лу, потому что прошлой ночью я видел ваши глаза. Их выражение было красноречивее слов… Откройте бутылку.
— Я…
— Выпьем за моего деда, — снова предложил Грэгори. — Вы же не откажетесь его помянуть…
Луиза приоткрыла было рот, затем снова его прикрыла. Грэг наблюдал за тем, как она пыталась справиться с металлической оплеткой на горлышке бутылки, которая удерживала пробку. Мысленно он просил у Масаки прощения. Дед никогда бы не простил ему попытку обманом обольстить женщину. Ибо нет прощения хищнику, который хватает острыми когтями невинную жертву.
Но если бы дед увидел Луизу… Чувственный блеск ее глаз, нежную белую кожу… И то, как она держала в руках розу, словно опасаясь, что кто-то может ее отнять…
Пробка громко хлопнула и улетела ввысь. Она упала где-то неподалеку в черную воду, отчего все лягушки моментально замолчали. Луиза улыбнулась, и Грэг улыбнулся ей в ответ.
Он поднял весла и положил их в лодку. Луиза хотела сделать всего один глоток. Но Грэг наполнил оба бокала до краев. Они звонко чокнулись. Неуправляемая лодка плыла куда-то.
— Шампанское посреди болота… я не могу этому поверить, — сказала она, словно осуждая его выдумку. Тем не менее, она послушно подняла бокал. — За вашего дела Масаки… надеюсь, я правильно произношу его имя?
— Все правильно, — заверил ее Грэг и снова поднял бокал. — А теперь выпьем за наш жемчуг.
— За наш жемчуг, — негромко повторила Луиза.
Тосты следовали один за другим. За японский рынок жемчуга. За американский рынок жемчуга… За лягушек… Тем временем над их головами быстро собирались дождевые тучи. Грэгори настоял на том, чтобы они выпили за силы, способные разогнать тучи. Он потребовал, чтобы Луиза назвала ему свой возраст. Затем предложил выпить за всех, кому исполнилось двадцать семь лет. Они пили также за тех, кто во Вселенной любит жемчуг. А потом — за розы.