Луиза попыталась его расшевелить, отвлечь от мрачных мыслей. Сначала это ей не удавалось… Но вот она почувствовала, что достигает цели. Он сунул руку ей за спину и немного приподнялся, чтобы окончательно снять с нее блузку и бретельки бюстгальтера, которые все еще висели у нее на плечах. И, пока он делал это, губы его не переставали целовать уродливые шрамы Луизы.
Он уже не мог остановиться — целовал ее так, словно внезапно обнаружил нечто хрупкое, драгоценное.
Луиза терялась в догадках. Ведь Грэгори только что был таким подавленным. В шоке. Испытывал отвращение… Лицо его выражало растерянность и безумную ярость.
— Я люблю тебя, Луиза, — исступленно произнес он. — Пойми это, ощути, поверь… Я люблю тебя. И желаю тебя так, как никого прежде. Никогда я с тобой не расстанусь… Ты никогда больше не будешь одинока.
Слезы полились из глаз Луизы. Грэг стянул с нее джинсы, сдернул трусики, затем сорвал одежду с себя. Когда он вошел в нее, кожа ее вспыхнула румянцем. То был цвет тепла и света, цвет огня. Все ее обнаженное тело пылало. Груди плотно прижимались к его лоснящемуся, вспотевшему телу. Она обвила его ногами, не позволяя — в этом сумасшедшем объятии — отодвинуться хоть самую малость. Грэг оказался в надежной — любовной — западне… Луиза больше не сопротивлялась его ласкам. Отныне для нее существовал только ее Грэгори…
А он между тем утратил свою прежнюю обходительность с ней. Он стал требовательным, охваченным безумием страсти. Он требовал и давал. Ему нужно было, чтобы Луиза реагировала на все его действия и самозабвенно отдавала ему все, что до сих пор никому не принадлежало.
Они неслись куда-то в заоблачные выси, охваченные жаром страсти, и в их жилах бурно кипела кровь. Они летели вдаль, расцвеченную радугой и разрядами молний. Они превращались друг в друга… Луиза переставала быть самой собой и внезапно ощутила, что она часть Грэга… Бешено бился ритм их страсти. Такое никому больше не дано было постичь. Кроме этих двоих. Дано было только ей, Луизе. И только ему, Грэгу.
— Грэг, я не могу об этом говорить.
— Нет, можешь.
Света в комнате не было. Их обволакивал серебристый сумрак. Луиза понятия не имела, который был час. Они соединялись еще не раз и до сих пор совсем не спали. Сон не приходил к ней. Грэгори продолжал ее ласкать. Он то поглаживал ее по спине, то нежно касался ее груди. Потом — шеи. Нащупывал ее пупок. Его рука двигалась ниже. Он словно не замечал ее шрамов, и они его вовсе не пугали. Теперь он лежал подле нее, опершись на локоть и неторопливо, настойчиво допытывался у нее: