– Медичка из палаты вышла… Ну все, пошли и мы!
Дежурная медсестра с удивлением смотрела на приближающихся мужчин. Они были в белых халатах – таких здесь врачи давно уже не носят… в такого же цвета круглых шапочках… и, что было в их обличье самым странным, в повязках, закрывавших почти все лицо, – такие у них здесь надевают только хирурги и операционные сестры. Один из них, тот, что поплотнее, чуть сипловатым голосом сказал:
– Здравствуй, красавица. Это отделение интенсивной терапии? А где «список личного состава»?
– Э-э-э… прошу прощения… а вы с какого отделения? Если вам нужен дежурный врач, он у соседей… я могу ему позвонить…
– Это лишнее!
Другой мужчина в халате, которого она на секунду выпустила из поля зрения, неожиданно оказался у нее за спиной…
– Спокойно, сестричка… не дергайся.
Он вдруг приобнял ее сзади…
Женщина так толком ничего и не успела понять; волна резких, густых запахов ворвалась в ее легкие; в какой-то момент она увидела, как удлиняется коридор и как она сама вдруг, подобно птице, летит куда-то в сияющих вокруг нее сполохах по этому странному тоннелю…
Они вдвоем усадили обмякшую, потерявшую сознание сестричку на ее штатное место – в кресло за конторкой.
Сиплый уже в одиночку, без помощи напарника, расположил ее так в кресле, чтобы со стороны казалось, что женщина дремлет, что ее сморил сон. Препарат, которым он попотчевал дежурную медичку, действует – в зависимости от индивидуальных особенностей организма – от получаса до двух часов. Если чела во время действия препарата попытаться растолкать, то его реакции будут напоминать поведение сильно поддатой личности. А ежели не тревожить, то человек как бы очнется после глубокого, провального сна и даже не вспомнит, что с ним было час или два часа тому назад…
Его напарник тем временем, вытаскивая на ходу из бокового кармана халата резиновый жгут и снаряженный – но уже совсем другим препаратом – шприц, открыл дверь палаты, на которой красовалась табличка с цифрой «14», и прошел внутрь.
Некоторое время он стоял посреди залитой синеватым «ночным» светом палаты, со жгутом в левой руке и снаряженным шприцом – в правой.
К своему немалому изумлению, он обнаружил, что одно койко-место пустует…
Ушло совсем немного времени, чтобы убедиться, что под капельницей лежит отнюдь не Оксана Палей, а какая-то пожилая женщина.
Две ее соседки тоже были далеко не молодухами…
Миха подошел к этой пустой кровати… потрогал разобранную постель – она была еще теплой и чуть влажной…
«Ну и что это еще за фокусы? – подумал он. – Куда она подевалась? А может, ее в какое другое место перевели?»