Он чуть вздрогнул, когда одна из больных, про которую он подумал, что она спит, вдруг подала голос:
– Панэ ликарь, вы дивчыну шукаетэ?[18]
– Э-э-э… так, шукаю… – Он повернулся к женщине, приподнявшей голову от подушки. – Тут повынна буты жинка… рокив трыдцяты! А скажить, куды вона подивалася? Чы вы нэ знаетэ?[19]
– Як цэ нэ знаю?! Знаю. Та ось хвылын десять чы пьятнадцять тому… взяла свое майно… та й кудысь повиялась!.. – Женщина, перейдя на полушепот, быстро, так что едва можно было разобрать, выпалила: – Панэ ликарю, можэ, вона, оця молодуха… наркоманка?![20]
– Наркоманка?
– Щоб вы чулы, як вона тут стогнала та скрыпила зубамы! Цэ ж страшнэ дило, пан ликар! Я все розумию… жыття зараз такэ… Алэ ж тут ликарня для людей, а не для цых… наркоманив! Так вы, будь ласка, заберить оцю жинку звидсиля… Бо якщо вона тут залышыться, то буду скаржытыся![21]
– Мы цэ пытання выришым! – сказал Миха, которому остро хотелось пришить не только Оксану Палей, но и эту старую каргу. – А зараз – спаты! И щоб було тыхо[22].
Миха вышел в коридор и плотно прикрыл за собой дверь.
– Ну шо? – полушепотом спросил напарник. – Все путем?
– Пока все херово, – сказал тот, озираясь по сторонам. – Ее там нет… Ушла минут пятнадцать назад… и шмотки свои забрала! Давай в темпе осмотрим… что тут есть – туалеты, бытовку… Может, она еще где-то здесь?!
Оксана и сама уже не понимала, что делает: в такие экстремальные моменты человеком управляет не разум, а древние инстинкты.
Единственное, что она осознала как-то сразу, так это то, что эти двое мужчин, напялившие на себя белые халаты и врачебные маски, пришли сюда именно по ее душу. И что если она будет оставаться на месте, если она не сбежит отсюда, то они наверняка ее обнаружат и тогда…
Едва только смолкли мужские голоса, Оксана натянула прямо на голое тело голубенький медсестринский халат – он висел на вешалке у двери. Ночные рубашки – обе – сунула под стопку белья, а вот куртку от спортивного костюма решила захватить с собой.
Обмирая от страха, высунула голову из двери. Возле конторки, спиной к ней, стоял какой-то мужчина в белом халате и шапочке. Медсестру она отсюда не видела… другого мужчину – тоже. Тихонько выскользнула из сестринской… Метнулась через открытые двери к лестнице пожарного выхода… Спустилась несколькими ступенями вниз, замерла, прислушиваясь: а вдруг у этих двоих есть сообщник (или сообщники)?
Но нет, никаких подозрительных звуков ни снизу, ни сверху до ее слуха не долетало…
Она спустилась еще несколькими пролетами ниже. Так она оказалась на уровне первого этажа, в том крыле, где находится приемный покой. Двое мужчин, санитары или фельдшеры, вкатили из фойе каталку с очередным пациентом. Закатили в специальный грузовой лифт… Из другого лифта вышла женщина, в таком же голубеньком халате, наверное, тоже медсестра… проследовала в сторону фойе…