Я застонала: он вошел в меня, закидывая мои ноги к себе на плечи. Меня сотряс еще один мощнейший шквал, и по телу стала растекаться сладостная истома. Я вдохнула полной грудью и выдохнула.
Он опустил мои ноги и приятной тяжестью упал на меня, беспорядочно целуя, куда попадали его губы.
— Прости, прости…
— За что? — Я тоже поцеловала его, кажется, в плечо.
— Ну, я очень быстро… Понимаешь, со мной такое первый раз в жизни! Ты ведь даже не успела кончить…
— Успела… — Я опять поцеловала его плечо. — Правда.
— Правда? — Он приподнялся и заглянул мне в глаза.
— Да. — Я улыбнулась. — Тоже первый раз в жизни с первого раза…
— А обычно?
— Обычно что?
— Не важно. — Он скатился с меня и лег рядом, вглядываясь в мое лицо так, будто хотел навсегда запомнить. Помолчал и задумчиво произнес: — При таком освещении ты еще больше похожа на фата-моргану. Старинный дагерротип. Сепия.
— Хочешь, я сегодня никуда не уеду? — неожиданно для себя самой спросила я.
— Хочу! — Он вскинулся. — И завтра, и послезавтра!
— И послепослезавтра?
— Да! Очень! — Он обнял меня и прижал к себе. — Пожалуйста, останься! Я уже больше не смогу без тебя!
— Ты уверен?
— Ты тоже!
— Я?.. Откуда ты знаешь?..
— Ниоткуда. Знаю и все. Иди сюда. Дай твои губы…
Мы начали целоваться, и его дыхание входило в меня, и опять бежали по телу огненные волны, и эта вторая в нашей жизни страстная близость была уже очень долгой, умудренно-ласково-изощренной и исполненной невероятной радости долгожданного взаимного обретения.
Уже совсем рассвело, когда мы наконец счастливо засыпали в объятиях, не разнимая переплетенных ног. Вдруг показалось, что со двора долетел звук подъехавшей машины, а потом мы уже точно услышали автомобильный сигнал.
— Это Жак за твоей машиной. Пойду скажу, что ты остаешься. — Марк резво вскочил с кровати, откидывая одеяло.
— Какой кошмар…
— Ты… Ты передумала? — Он растерянно замер, но, проследив за моим взглядом, присвистнул. — С ума обалдеть!
Вся постель была в крови.
— Мне жутко неловко, — начала я. — Я испортила…
— Не переживай, будем считать, что ты девственница и мне крупно повезло! Но потом, думаю, надо будет над этим поработать, чтобы ты больше понапрасну не теряла кровь. Как ты считаешь? — Он прищурился.
Я села и подгребла к себе окровавленную простыню.
— Не смотри, Марк… Мне неприятно, что ты на это все смотришь. Иди, пожалуйста, отмени поездку Бетрава… Я тут приберусь. Где у тебя стиральная машина? — Я хотела встать, но невольно охнула, слишком сильно наступив на больную ногу.
— Осторожнее! — Марк уже сидел рядом на корточках и держал мою ногу в руках: выглядела она еще слоновее, чем вчера. — Очень больно? Как же мы про нее забыли…