Трансафриканская железнодорожная магистраль, проложенная Альянсом за последние годы параллельно берегу Средиземного моря, была одной из важнейших составляющих схем снабжения ближневосточной группировки. Первоначально строившаяся для развития захваченного «Свободной Францией» (а фактически — англо-американской частью Альянса) еще в сорок втором Алжира, а также для установления полного контроля над запасами углеводородного сырья в Северной Африке, «Трансафрика» стала наглядным подтверждением латинской пословицы «Via est Vita»[4] для лишившихся нормального снабжения морем войск. «Дублирование», на котором в свое время настоял осторожный Эйзенхауэр, поддержанный Маршаллом, оказалось тем самым фактором, который позволил американцам и британцам удержать фронт после падения Италии и Греции.
Советская авиация, поддерживаемая немецкой, превратила морскую доставку грузов по Средиземноморью в трудновыполнимую задачу. Планирующие бомбы и ракеты оказались исключительно неприятным сюрпризом для Пентагона, заставив возблагодарить небеса за своевременное создание дополнительных схем снабжения.
И теперь оборона тонкой рельсовой артерии стала для Альянса первоочередной задачей.
— Американцы пытаются усилить свою оборону. И, чтобы выиграть время, собираются устроить встречный бой. Наша разведка только что доложила, что вот тут, — Голенко сделал на карте пометку, — нам навстречу движется группа танков противника. От летунов тоже пришел привет — они заметили еще одну компанию размером в пару полков. И все это — на нашу голову в придачу к тем «друзьям», что мы уже имеем.
— Хорошо, что хоть мы имеем, а не нас, — грубовато пошутил немолодой вислоусый капитан типичного русского вида.
— Будет шапкозакидательство — будут иметь нас, — покачал головой Голенко. — Эти новые танки… фиг его знает, что это за чудо. Поэтому на рожон не лезем.
— Да мы вроде как и не лезем, — высказался один из офицеров.
— Василий, если ты думаешь, что я не видел, как ты подставился под те три «Шермана», то глубоко заблуждаешься. И если тебе повезло и они своими пукалками тебе лобешник не пробили в силу относительной слабости этих самых пукалок, то следующий раз вместо семидесяти шести миллиметров может прилететь сто двадцать. Уверен, что не отхватишь звиздюлей? — Полковник плюнул на песок. — Повадились воевать, как на полигоне. Чернянский уже допрыгался, роту почти потерял. А все, млять, почему?
Командиры промолчали, чувствуя правоту Голенко.
— А все потому, что возомнил себя черт знает кем, решил, что раз в танке — то все можно, и поперся без прикрытия. Один, скотина такая, против сорока «Першингов». И даже артиллерию не запросил. И на хрена ему тогда рация? И сам ведь, сволочь, живехонек, а девять танков и полтора десятка пацанов — как сдуло.