— Я же тебе говорил.
— Но ты знаешь, все равно это здорово! Столько народу! Со всего мира! Ой, посмотри на ту толстуху! Пытается вставить ногу в малюсенький след! Интересно, чей это?
Крис подбежала, прочла надпись и бегом вернулась к Ивену.
— Мирна Лой! «Тощий», «Лучшие годы нашей жизни»…
— А, добрая старая Мирна!
Крис обняла его за шею.
— Спасибо тебе, Ивен!
Он взял ее за плечи и улыбнулся.
— За что?
— За то, что привез меня сюда. Тебе же скучно, я знаю! Но мне здесь так нравится! Мне нравятся все эти дурацкие красные крыши, дурацкие красные униформы служащих и вообще все!
Ивен покачал головой.
— Ты необыкновенная женщина.
— Спасибо, я знаю.
— Нет, серьезно. Ты способна смотреть на все это, — он указал на шумный пыльный бульвар с толпами народа, над которым стоял туман от выхлопных газов, — и видеть лишь свою фантазию.
— А ты видишь только скуку и уродство. Почему, Ивен?
Он поразмыслил.
— Скуку и уродство? Да нет, не сказал бы. Для меня это реальность.
— В самом деле?
— Я ведь работаю здесь, не забывай этого. Это все равно как спросить мусорщика, что он думает о красотах Лас-Вегаса. Разве можно принимать этот блеск всерьез после того, как ты видел кухню, где все это стряпается?
Крис смотрела на него с таким видом, словно он не ответил на ее вопрос. Ивен взъерошил волосы и посмотрел в небо.
— Не знаю, может, это оттого, что я писатель, а писателю положено быть бесстрастным…
— Бесстрастным, да. Но… — она не договорила, взяла его за руку и указала на кафе напротив. — Пойдем туда. Угости меня кофе.
— Ты уверена, что можешь оторваться от созерцания следов знаменитостей?
— Постараюсь.
Он взял ее под руку, и они зашагали по улице. Ивен уж и не помнил, когда он в последний раз проводил время так — бродил по улице и любовался достопримечательностями. Он мало общался с людьми, у него не было друзей — только случайные знакомые: сценаристы, партнеры по покеру… Он не выносил большого количества людей. Он был одиночка по натуре и всегда жил один. Такая жизнь его вполне устраивала.
Но он не расставался с Крис со вчерашнего дня, и ему было так приятно в ее обществе. Меньше всего хотелось ему оказаться одному, без нее.
Утром они плотно позавтракали: «наелись, как медведь перед спячкой», как выразилась Крис, — и немного поработали. Он задавал вопросы, Крис отвечала. Ивен чувствовал, что она все еще беспокоится насчет фильма, о том, что ее частная жизнь будет вынесена на публику. Удастся ли ей по-прежнему сохранять свою тайну?
Черт возьми, ее можно понять. Телевидение пережевывает и высасывает человека, словно жвачку, а потом выплевывает, не задумываясь над тем, что будет с его жертвой. Крис успокоится лишь тогда, когда увидит законченный сценарий. Это будет хороший сценарий. Ее рассказы о детях, о Доре, о Лоумане, о школе, где она работает, создадут хороший местный колорит. Настоящая-то работа начнется, когда Крис вернется к себе в Лоуман, а он засядет за компьютер.