Однако Розали продолжила расспросы:
— А какая она, ваша мама?
Он подошел к ней, глянул на фотографию через ее плечо.
— Как вы и сами можете видеть, невысокая, полная, добрая и веселая. И совершенно не эгоистичная — в общем, обычная мать.
— А где она живет?
— В маленьком домике в Мидлтон-ин-Тисдейл, графство Дарем. Она вдова, живет одна. — Крэйфорд забрал у Розали фотографию, поставил ее на столик и добавил: — Она получила образование, но к ученым не имеет никакого отношения. Почему вам это так интересно? Вы никогда с ней не встретитесь. Вы слишком городская натура, чтобы вам там понравилось. И кроме того, у вас с ней нет ничего общего.
— Неужели? — бесцветным голосом отозвалась она, направляясь к двери.
В дверях, пропуская Розали вперед, Крэйфорд одарил ее испепеляющим взглядом. Они сели в машину и отъехали от тротуара.
— Знаете, я не приглашал вас внутрь. Вы могли остаться в машине. Если мой образ жизни так вас расстроил, вы должны винить только себя — сами напросились войти.
— Дело совершенно не в этом. Но если я вам и расскажу, вы все равно не поймете.
— Неужели? А вы попробуйте.
— Нет, спасибо. Я никогда не открываю душу мимолетным знакомым, эдаким проплывающим мимо кораблям, каковым вы для меня и являетесь.
Он притворно поморщился:
— Вы еще слишком молоды, чтобы быть такой ожесточенной. С чего бы это?
Розали покачала головой. Помолчав немного, Крэйфорд произнес:
— Мы не можем весь вечер пикироваться подобным образом. Может, объявим передышку, прекращение огня, пока я буду гостем ваших родителей?
Она кивнула и через какое-то время шутливо осведомилась:
— Вы уже сообщили о моем поведении главе моего факультета?
— Нет. Я все еще обдумываю это.
Розали резко обернулась и уставилась на него.
— Вы ведь не сделаете этого, правда? Вы же шутите?
— Я абсолютно серьезен.
— Но почему? — с раздражением спросила она.
— Почему? Посмотрите на это под другим углом. Вы находились в кабинете главы факультета и вели себя с потрясающей наглостью. А если бы вошел директор?
— Но я же не делала ничего плохого.
— Неужели? Поза, в которой вы сидели, была дерзостью уже сама по себе, не говоря о том, что вы читали нечто, что взяли со стола и что могло бы быть конфиденциальным.
— Но это же кабинет моего отца.
— Не имеет значения.
— Я не раз бывала там и раньше.
— Тогда вы были просто его дочерью, и он, видимо, считал нормальным потакать вашим прихотям. Теперь же вы входите в педагогический состав — это огромная разница.
Розали была потрясена. Какие слова могут заставить Крэйфорда посмотреть на произошедшее с ее точки зрения?