Я боком протиснулась в кабинет на негнущихся ногах. Директор смотрел на меня тяжелым взглядом, и я подумала, понимает ли он, как я волнуюсь. Жестом предложив мне сесть, он продолжал писать, пока я вертела в руках злосчастный список. Через некоторое время Хардвик отложил ручку и откинулся на спинку стула.
— Итак, мисс Джонс?
Момент настал, и я лишилась дара речи. Он ждал, пока я что-нибудь произнесу, и улыбнулся, вероятно, чтобы подбодрить меня.
— Никак не можете начать?
— Дело в том… я… я по поводу этого. — В отчаянии я положила листок на его стол.
Он взял его в руки.
— Немного помят. Чем же он заслужил такое обращение? — Директор прочитал бумагу и нахмурился. Его густые черные брови почти сошлись на переносице, когда он поднял на меня глаза. — Теперь я понимаю, почему вы так нервничаете. Наверное, вся дрожите от страха?
— Я вам уже говорила, мистер Хардвик, о комитете. Так вот, вчера они провели первое заседание, и здесь перечислены принятые ими решения.
— Почему «они», а не «мы»?
— Простите, нужно было сказать «мы». Я заранее согласилась со всеми их решениями.
Он недоуменно поднял брови и отложил список.
— Раз уж вы исполняете роль почтового голубя между преподавательским составом и мной, будьте добры, расскажите мне, что же все-таки произошло на этом собрании.
— Я не знаю, мистер Хардвик, меня там не было. Я ходила к зубному врачу.
— Тогда что, ради всего святого, вы здесь делаете? — раздраженно повысил он голос. — Почему не пришел кто-нибудь другой?
— Потому что они выбрали меня своим представителем.
— В ваше отсутствие?
Я кивнула.
— Без вашего согласия?
— Я заранее согласилась со всеми их решениями.
— Вы поступили крайне опрометчиво, мисс Джонс.
— Поэтому, понимаете, я должна была прийти. Раз они меня выбрали.
— Хотелось бы мне знать почему, — прищурился он. — В подобных обстоятельствах вы не способны четко выражать свои мысли, и они должны бы понимать, что от вас нет никакого проку.
— Я именно так им и говорила, — обрадовалась я, — но они все равно настояли на своем.
— Теперь мне все ясно. По вашим обмолвкам они заключили, что вы пользуетесь моей благосклонностью, что я выслушаю все, что вы мне скажете, и выполню все ваши просьбы. — Он забарабанил пальцами по столу. — А с чего они взяли, что я буду вас слушать и не выгоню вас вон?
— Вы этого не сделаете, мистер Хардвик, — натужно улыбнулась я. — Для этого вы слишком благородны.