Она начала рассказывать, не веря тому, что это она, Лоррен, сидит в комнате Алана, мирно беседует с ним и даже пьет шерри, как это делают его друзья. И что самое удивительное, он, казалось, действительно желал ее общества. Ну конечно, ему же пришлось выбирать между одиноким и скучным вечером и присутствием дочери квартирной хозяйки. Последнее, наверное, было меньшим из двух зол.
— Школа с очень древними традициями, — говорила Лоррен. — Размещается в старинных корпусах. Директриса, почти такая же старая, как вверенное ей учреждение. — Она засмеялась. — Девочки вымуштрованы…
— Так же хорошо умственно, как и физически?
— Правильно. У способной девочки, вставшей на стартовую черту и вынужденной строго соответствовать предъявляемым требованиям, весь школьный путь…
— Нет оригинальных идей в голове?
Лоррен кивнула:
— Школьная дисциплина очень сурова и не меняется уже почти полвека…
— И вероятно, останется такой и на следующие полвека?
— Да, верно. Учителя с узким кругозором…
— Без воображения?
— Да. Кажется, что все они скроены по одному шаблону, ограничены и…
— М-м-м… Почти как вы раньше, — вставил он.
— Как я раньше? — переспросила она.
— Да, прежде чем я подействовал на вас. Я подстрекал вас, делал все, чтобы вы осознали, что время бежит и мир меняется. Скажите честно, я ведь прав, не так ли?
Но Лоррен было сейчас все равно, прав ли он. Она резко встала, намереваясь немедленно уйти. Ей показалось, что в его глазах мелькнуло разочарование, но потом она решила, что ошиблась. Потому что в ответ на ее «Спокойной ночи, мистер Дерби, и спасибо за шерри» он только поклонился и с усмешкой в тон ей произнес:
— Спокойной ночи, мисс Феррерс.
Лоррен поняла, что он, как всегда, насмехается над ней и дразнит ее, а Алан продолжал:
— Не сомневайтесь, ваше общество мною высоко оценено. И хотя вы вырвались из моих когтей и спасаетесь бегством, в следующий раз вы так счастливо не отделаетесь. Кстати, вам же никогда еще не доводилось так долго беседовать с журналистом, ведь так?
Лоррен молча вышла из его комнаты, пересекла гостиную, вошла в свою спальню и захлопнула дверь.
На следующий день в школе Анна спросила ее:
— Тебе Алан ничего не говорил о столетнем юбилее их газеты? — Увидев, что Лоррен озадачена, она продолжила: — Будет праздничный бал прессы.
— Ты пойдешь? — небрежно спросила она.
— Я, дорогая? Нет уж, спасибо. Не хочу чувствовать себя там не в своей тарелке. Я сказала ему, чтобы он пригласил тебя.
— И что он на это ответил?
— О, не думаю, что он послушается. Он пробормотал что-то насчет твоей привычки постоянно с ним ссориться и что он не хочет испортить себе вечер.