— У меня есть все, что мне нужно.
Даже не глядя на него, Шанталь чувствовала, что Деметрис изучает и оценивает ее. Наблюдать он умеет.
— Так чем же вы здесь занимаетесь? — спросила она, нарушив напряженное молчание. — Как вы проводите время?
— Я работаю.
— У вас здесь офис?
— Внизу.
Он продолжал стоять в дверях.
— Вы уже давно являетесь телохранителем? — Шанталь задала один из множества мучивших ее вопросов.
— Некоторое время.
Он не щедро выдает ей информацию.
— Вы не похожи на телохранителя.
— Они поступают в стандартной упаковке?
— У меня были телохранители.
— Хорошие?
Шанталь пожала плечами.
— Я еще жива.
Деметрис ничего не ответил, и его молчание усилило ее беспокойство и сомнения. Она не знает, как общаться с ним. Не знает, как держать себя на расстоянии. Ей нужно помнить, что он не имеет для нее никакого значения. Никак не влияет на ее жизнь.
— Вы часто привозите своих клиентов? — выпалила она, чувствуя, как ее охватывает паника. Как она проведет здесь месяц?
— Вы первая.
— Соседей у вас нет?
— Я люблю уединение.
— И у вас даже нет телефонов?
— Есть, но они снабжены кодом безопасности. Никто не может воспользоваться ими, если я прежде не наберу код.
Шанталь была на грани слез. Ей нужно принять ванну, переодеться, выспаться. Но больше всего ей нужно что-то знакомое, что-то домашнее, чтобы успокоиться и обрести уверенность.
— Могу я, по крайней мере, позвонить Лилли?
— Нет. Вы слишком взволнованны.
Потому что мне страшно! Шанталь стиснула зубы, едва сдерживая гнев и негодование.
— Но можно хотя бы позвонить моей сестре Николетте? Или моему дедушке?
Деметрис отрицательно покачал головой.
— Не имеет смысла. Они знают то, что им нужно знать: самолет разбился, были опасные моменты, но теперь, когда вы со мной, никакая опасность вам не угрожает.
Не угрожает? Шанталь едва не задохнулась, пытаясь сдержать душившие ее слезы. Рядом с Деметрисом нет никакой безопасности, тем более для нее.
— Я понимаю, что вас наняли защищать меня, — холодно сказала Шанталь ровным голосом, которому придавал силу самый сильный инстинкт — инстинкт самосохранения. Она не вынесет жизни в этом доме, наедине с ним. — Но я не потерплю, чтобы меня изолировали от семьи таким образом. Возможно, вы наслаждаетесь уединением на этом острове, но мне нужна моя семья. Я должна быть с ними. И мне нужно домой…
— Даже если это убьет вас? — Деметрис скрестил руки на груди.
— Вы преувеличиваете, — возразила Шанталь, стараясь не смотреть на его загорелую шею и мускулистую широкую грудь. Она вспомнила, как лежала, прижавшись к этой груди. Он занимался любовью так, как некоторые занимаются войной, требуя полной и безоговорочной капитуляции.