Шэрон попыталась вернуться к тому, что привело ее в дом соседа.
— Раз ты такой умный, то должен был бы знать, что не стоит лезть в личную жизнь женщины, если она об этом не просит. Так тоже можно нажить немало неприятностей.
— В личную жизнь? — поразился Рэндалл. — О чем ты говоришь, я всего лишь скрутил два проводка, а не перелистывал твой личный дневник.
— Я не веду дневник.
— Это я фигурально выразился.
— Ясно. Но ты должен понять, что это был мой кондиционер и ты не имел никакого права залезать ко мне в дом и чинить его!
— Что ж, прости, что попытался сделать добро, — протянул Рэндалл и отхлебнул из бутылки с таким видом, будто глубоко оскорблен.
— А я не просила тебя делать добро! — чуть не завопила Шэрон. — А теперь…
Она резко замолчала, и он был вынужден посмотреть на нее. Молодая женщина прикусила нижнюю губу, и Рэндалл понял, что она очень зла на него. Но за что? Этого многоопытный предприниматель никак понять не мог.
— И что теперь?
— Теперь мне ничего не остается, кроме как заплатить тебе за ремонт.
— Что?! — изумился Рэндалл.
— Что слышал. Иначе я не согласна.
— Да ты с ума сошла, женщина! Я скрутил два проводка и завинтил пару винтов. Ужас какая трудная работа! Едва не надорвался. Неужели ты не понимаешь, что деньги мне не нужны? Я это делал с другой целью.
— С какой?
М-да, на этот вопрос, пожалуй, было несколько ответов. Глядя на ее расстроенное и злое лицо, Рэндалл подумал, что ничего кроме правды ее не устроит, а потому лучше сказать то, что лежит на поверхности.
— Потому что не хотел, чтобы ты страдала от духоты. Особенно ночью. Неужели это так предосудительно — заботиться о ком-то?
Нет, подумала Шэрон, вовсе нет. В том-то весь и ужас. Внезапно ей захотелось убежать на край света, чтобы оказаться как можно дальше от этого человека. Слезы уже подступили к глазам, еще немного — и заструятся по щекам. Не хватает, чтобы она разревелась. Молодая женщина вскочила и выбежала из дому.
Замысловато выругавшись, Рэндалл допил пиво и швырнул пустую бутылку в мусорное ведро. Черт побери, но, если бы он спросил у нее, непременно получил бы отказ! Поэтому и не спросил. А еще был уверен, что Шэрон будет довольна, даже если виду не покажет. Вместо этого она пришла в ярость. Пойди пойми этих женщин…
Еще раз выругавшись, он направился к домику Шэрон.
Она оказалась в кухне — горько плакала, положив голову на руки, сложенные на столе. Хрупкие плечи вздрагивали в такт рыданиям.
Шэрон не услышала его шагов, и несколько секунд Рэндалл стоял в дверях, тупо глядя на нее и раздумывая, не уйти ли прочь. Ее слезы вызвали у него странную, незнакомую боль в груди, хотя, казалось бы, он столько раз видел плачущих женщин, что мог бы привыкнуть. Он и привык, понял, что это средство, которое женщины используют вместо кулаков всякий раз, когда хотят чего-то добиться. Вот, Юджиния, скажем, бывала на редкость убедительной. Даже мать умудрялась при необходимости выдавить из себя слезинку-другую.